aznevtelen (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
aznevtelen) wrote2019-11-04 07:02 pm
aznevtelen) wrote2019-11-04 07:02 pm
ПСМ-116. Что такое сионизм?
Гофштеттер И.А. Провозвестники исхода. // Новое Дело. СПб., 1902. №37, 15 (28).09, стлб. 1173-1178.
{стлб. 1173}
Минский съезд сионистов вызвал очень много толков о сионизме. За исключением органов чисто еврейских, вся русская печать отнеслась к этому интересному движению совершенно отрицательно. Например, «Русское Богатство» усмотрело в сионизме разновидность антисемитизма, хотя антисемитизм евреев представляет собою такое странное сочетание понятий, которое с большим трудом укладывается в сколько-нибудь логически-мыслящих головах. По словам сотрудника журнала, г. Бикермана [Бикерман И.М. О сионизме и по поводу сионизма. // Русское Богатство. Спб., 1902. №7, паг. 1, с. 27-69], «реакция — родимое пятно на челе сионизма» [с. 39], а самый сионизм это — «ублюдок», «помесь человеческой злобы и ограниченности» [с. 64]. «Русские Ведомости», выражаясь более корректно, отнеслись к движению столь-же несочувственно и, указав на тщету политических мечтаний сионистов о самостоятельном еврейском государстве в Палестине, признали всю их агитацию совершенно эфемерной и безплодной,— как будто-бы общественное движение может оцениваться только его конечными политическими результатами. «СПб. Ведомости» устами одного сотруд- {стлб. 1174} ника проклинали сионизм, устами другого отстаивали его другого отстаивали его как сладкую иллюзию, а устами третьего приглашали сионистов присоединиться к христианству, по примеру Рабинович. И г. Шиф в «СПб. Ведомостях», и г. Бикерман в «Русском Богатстве» уличают сионистов в национализме, который, по представлению большинства русских людей, всегда реакционен и представляет прямую противоположность общечеловеческой культуре, общечеловеческому прогрессу. В этом ошибочном представлении о национализме вообще и заключается источник всех передовых недоразумений по отношению к сионизму, который представляет собой движение национальное в лучшем смысле этого извращенного и непонятого слова. Что-бы там ни говорили космополиты, народы имеют свои типичные особенности, свои исторические пути и свои неприкосновенные права, и каждая отдельная личность тысячами невидимых нитей и властных безсознательных инстинктов связана с своей нацией, как ничтожная частица великого целого, как живой продукт тысячелетней борьбы миллионов единокровных предков в прошлом и как носитель какого-то заповедного тягла по отношению к поколениям будущего. И разделение человечества на расы и нации, и борьба между ними, и союзничество единокровных, и рожденная из пролитой крови нравственная связь личности с нацией — все это совершенно объективные факты, существование которых не может игнорировать никакая теория, никакая живая мораль, не опирающаяся на абсолютный догмат. (...)
{стлб. 1175} (...)
Либеральные оппоненты сионизма призывают еврейскую интеллигенцию идти другим путем — присоединяться к прогрессивным движениям тех народов, среди которых она живет, искать своей опоры в успехах общечеловеческой культуры и служить христианской цивилизации. При этом они совершенно упускают из вида, что цивилизация современных европейских обществ фактически чрезвычайно мало имеет общего с христианством и носит резкий язычески-буржуазный характер. В грехах и злорадствах этой капиталистической цивилизации, воскресившей под символами католического и протестантского христианства жестокие предания Карфагена, евреи и без того принимают черезчур большое, быть может даже руководящее участие и несут за них тяжелую нравственную ответственность перед эксплуатируемыми и подавленными народами. В силу ближайшей внутренней связи между еврейским народом и капиталистической эволюцией обществ, указанной еще К. Марксом, евреи, работая на этой космополитической почве, несмотря на весь их либерализм, больше служат закрепощению, чем освобождению человечества. В итоге такого служения культуре получается национально-классовое господство, стихийное стремление к капиталистическому миродержавству, сопровождаемое в некоторых случаях слиянием с высшими классами всех наций, проникновением путем браков в ряды поместного дворянства и замещением евреями административных постов. Обыкновенно против это возражают, что евреи состоят не из одних лишь капиталистов, биржевиков, адвокатов, факторов и пр., что кроме этих удачников есть миллионы ремесленников и рабочих, живущих в страшной нищете, задыхающихся в черте оседлости на ничтожной заработной плате чуть не по гривеннику в день. Низкий уровень рабочей платы, разумеется, столь-же тяжел и для русского рабочего, как для еврея, и ничего специфически-национального в себе не заключает; как нация более культурная, евреи, по признанию г. Бикермана, имеют большую возможность бороться с невыгодами плохо оплаченного труда и пользуются всюду относительно большим благосостоянием, тем более, что даже и по русскому закону ремесленники евреи наделены правом повсеместного жительства. Но, что самое главное и существенное в этом вопросе, так это стихийно-непреодолимое стремление всего еврейства выйти из состава рабочего класса и пробиться путем-ли обогащения, путем-ли образования — в привилегированные сословия. С точки зрения социальной важно разумеется не само по себе стремление выйти в люди, свойственное всем, но то преимущество относительной культурности, ловкости, организованной взаимной поддержки и настойчивости, которое дает возможность евреям, остающимся всюду иноплеменниками, пополнять собою ряды господствующего класса на счет аборигенов. Сегодняшний водовоз дает своим детям воспитание, делает из них врачей, адвокатов, комиссионеров, арендаторов земель, в следующем поколении они уже превращаются в землевладельцев и администраторов, становятся правящей силой. Во Франции, где всего насчитывается только несколько сот тысяч евреев и где они пользуются полной равноправностью, 2/3 национальных капиталов и больше 1/2 видных мест в администрации принадлежат евреям. Россия, насчитывающая их 7 или 8 миллионов, вынуждена считаться с тем-же процессом, но в более ранних его фазисах, и пожалуй, в более острой форме, в силу их многочисленности, а также в силу низкого развития коренного населения и слабости национального самосознания интеллигенции. Обходя всякие преграды, торжествуя над всякими препятствиями, еврейский народ всей своей массой идет к тому, чтобы превратиться в аристократию господ и правителей, во всемирный плу- {стлб. 1176} тократический и бюрократический космополис. Могут-ли примириться народы с таким положением, или стихийный взрыв их гнева вулканическими вспышками стряхнет с них иноплеменный гнет? Во всяком случае, на этом пути евреям не избегнуть повторения страшных катастроф. Быстрый рост антисемитизма во Франции, где 30 лет тому назад не было ни одного антисемита, такие-же явления в Австрии и Германии, меры против еврейской иммиграции, принимаемые Америкой, накопляющаяся ненависть к евреям в русском народе, таком благодушном по отношению ко всякому инородцу, в том числе и к единокровным с евреями караимам, также исповедующим Моисеев закон, но не оторвавшимся от земли и черного труда,— все это довольно грозные призраки. Одни только сионисты, как новые пророки своего народа, пытаются спасти его от грозного будущего, найти примирение с человечеством, предотвратить те страшные катастрофы, навстречу которым ведут Израиль его слепые вожди. Они видят возможность исхода в возрождении еврейства, как нации. Эксплуатируя чужие народы, ганделюющая культурная еврейская интеллигенция в то-же время духовно отрекается от своего народа и навлекает на него ненависть всего мира. По мере превращения в комиссионерствующий и плутократический космополис евреи перестают быть народом, потому что не может быть народа факторов и комиссионеров, народа банкиров и ростовщиков; они постепенно разрывают с своим прошлым, денационализируются, растворяются во всемирном зле.
Между древним евреем пастушеского и земледельческого периода и современною толпою хищных комиссионеров, щеголяющею по бульварам Одессы, нет ничего общего. Здесь мы имеем дело с неудержимо прогрессирующим вырождением нации, осужденной роковыми законами истории быть экономическим паразитом человечества. Стать народом для евреев значит вернуться к трудовому началу, к земле, перевоспитать всю свою извращенную психологию на почве трудового равенства с остальными народами. Таков призыв сионистов, которые тысячами идут на черную земледельческую работу, принципиально отказываясь от легкого ганделевания и привилегированного паразитства. Насколько основная точка зрения сионистов выше в нравственном отношении шаблонно-либеральных решений еврейского вопроса, безпрестанно проливаемых в русской прессе глупых слез из-за того, что евреям не позволяют заниматься шинкарством в селах, мешают превратиться в помещников, заполнить все гимназии и университеты, распространить свою эксплуатацию за черту оседлости и пр. и пр. Сбитые с толку передовые публицисты оплакивают судьбу бедного волка, которого не пускают в овчарню, с благородным энтузиазмом, достойным лучшей темы, требуют равноправности в привилегиях и в правах на эксплуатацию ближнего, исключающую, казалось-бы, всякую равноправность, между тем как сионисты стоят на почве не юридической, а фактической равнопправности всех народов. Здравое национальное чувство подсказало им совершенно правильное решение социально-этического вопроса. Основной принцип в этом решении безконечно важнее всех чисто практических проектов и планов, сочиненных Герцлем и Максом Нордау. Пускай покупка Палестины не состоится — просветленные ясным сознанием своего положения евреи на худой конец и дома сумеют устроиться согласно с требованиями понятной правды. В сердцах сионистов проснулась совесть Израиля и призывает его к новой жизни. Обновленный Израиль уже не хочет быть паразитным присоском на теле народов, но хочет сам сделаться экономически самостоятельным народом. Он ищет опоры в земле, в исполнении общего для всего человечества Божьего завета, данного Адама: «в поте лица добывай хлеб свой». Многие из сионистов дер- {стлб. 1177} жатся того мнения, что осуществление этого идеала достижимо только через Сион, но нам думается, что такой Сион они могут обрести всюду, где живет и трудится человек. Не принятием христианства и массовым отречением от выстраданной веры отцов (на что между прочим намекает и г. Бикерман в «Русском Богатстве», указывающий евреям, кроме Палестины — «другой выход», который «ведет на церковную паперть»), но именно отречением от стремления выкарабкиваться в правящие и эксплуатирующие классы, превратиться в избранную нацию бар и белоручек, господствующих над народами-чернорабочими, над презренными «гоями» — лежит путь примирения человечества с еврейством и еврейства с человечеством. Мотивы возрастающего во всех частях света антисемитизма не религиозные, не племенные, но культурно-экономические, поэтому уравнение евреев в обязанностях труда с остальными народами и национальное самовоспитание новых поколений в этом духе сгладит социальную разницу между евреем и гоем, вырвет из сердца врагов самые корни ненависти, самые поводы к ней.
Отождествление сионизма с антисемитизмом — очень неблаговидный полемический прием, разсчитанный на грубое смешение понятий. Юдофобство — это учение слепой неискоренимой ненависти к еврейской нации; сионисты-же проповедуют не ненависть к своей нации, а ея нравственное обновление и освобождение от исторически выработавшихся в ней пороков паразитизма. (...)
Несравненно важнее, чем всякие ругательства и наветы врагов для провозвестников обновления еврейского народа, вопрос о степени влияния сионизма на практическую жизнь. Этическая программа сионистов безспорно высока и прекрасна, но хватит-ли у них нравственной силы осуществить ее на деле. (...) «Нет ничего дешевле,— говорит с ядовитой иронией г. Бикерман — как стать сионистом: для этого достаточно сказать себе «я сионист» и заплатить 40 к. шекеля» [с. 64]. Я знаю одного выдающегося екатеринославского сиониста, который продолжает попрежнему оставаться владельцем какого-то завода. Слабость сионизма в непоследовательности его адептов. (...) Вероятно гораздо больше, чем сорок лет, будет блуждать еврейская масса по мертвой пустыне, руководимая своей интеллигенциею, которая уже увидела огненные столбы, озаряющие {стлб. 1178} шествие Израиля, но все-же, в конце концов, когда-нибудь да выберется на верные исторические пути. Залогом ея светлого будущего служит массовое недовольство настоящим положением не только у нас, но и за границей, где евреи пользуются всеми привилегиями и почти полным фактическим господством, и раздавшийся по всем странам призыв к Сиону. (...) Интеллигенция других наций, среди которых живут евреи, должна не льстить их порокам, не усыплять их пробужденную совесть, как это делают ложные друзья, литературные рутинеры, превратившие гуманность в принцип попустительства самой жестокой эксплуатации, а, напротив того, присоединить свой голос к голосу первых провозвестников исхода и, стоя на почве абсолютной национальной и религиозной терпимости, содействовать духовному обновлению Израиля во имя трудового братства и равенства народов.
Шмаков А.С. Что такое сионизм? // Московский Листок. М., 1902. №259, 17 (30).09, с. 3.
С 22 по 28 минувшего августа, в Минске, под председательством одного из московских евреев, Членова, при участии, кроме него, еще шести уполномоченных для России — Брука, Ясиновского, Рабиновича, Белковского, Гольдберга и Усышкина, и в составе 470 делегатов, а затем и многих «гостей», заседал... всероссийский кагал, то бишь,— всероссийский конгресс сионистов, как, в упоении восторга, титуловала его газета «Новости», лейб-орган сынов Иуды, у нас обитающих.
(...)
Названные выше семь уполномоченных для России образовали особую группу — президиум, а со второго заседания, по распоряжению председателя, организовались и делегаты: направо сели, так сказать, упорнейшие из пейсов — мизрехи, налево — фракция или либералы и посередине — умеренные и дикие, распадавшиеся, впрочем, на несколько оттенков — от затасканного лапсердака до английского сюртука.
Таким образом, ясно, что если для многих россиян «конгресс в Минске» свалился, как снег на голову, то, с точки зрения евреев, он является увенчанием здания. Действительно, уже не подлежит сомнению, что невидимый пока и поименно не называемый, даже в «Новостях»,— организационный (еврейский в России) центр, разумеется, по указаниям всемирно-еврейского, главенствующего и заседающего в Вене акционс-комитета, отечество наше размежевал, в целях сионизма, так.
Каждый сын Израиля ежегодно платит шекель (у нас — 50 к., в Германии — марку, во Франции — франк и т.д.). Каждые сто шекеледателей образуют «местный комитет», выбирая пять лиц из своей среды, но в составе такого комитета не может быть более 23 членов. Члены комитета, равно как и избранный ими председатель утверждаются и увольняются — по усмотрению губернского уполномоченного.
Губернским уполномоченным вменяется в обязанность списываться с комитетами шекеледателей, следить за успешным развитием сионистской работы данной губернии, объезжать, по возможности, большую часть пунктов и представлять частые и точные отчеты районным уполномоченным. С своей стороны, уполномоченные районные, через губернских уполномоченных своего района, направляют сионистскую работу района, объезжают наиболее крупные пункты для контроля и представляют частые и точные отчеты организационному центру.
Где сей последний обретается, из кого именно состоит и чем собственно занимается,— об этом нам, гоям, знать не дано. Но что он пребывает в России и разнствует от верховного и международного иудейского акционс-комитета, заседающего в Вене и, между прочим, заключающего русских членов,— тому доказательством служит само различие указанных сейчас наименований, в связи с понятною у евреев оглядкою. Сказано лишь, что руководители центра съезжаются, по мере надобности, для совещаний и что, с своей стороны, член «акционс-комитета», заведывающий известным отделом сионистской работы, составляет и разсылает, по вверенному ему отделу, циркулярные письма во все пункты — при посредстве «организационного центра».
Неизвестно, равным образом, в каком отношении находится «акционс-комитет» венский к Хабура Коль Израэль Хаберим — «Alliance Israélite Universelle», т.е. к «Всемирному кагалу Израиля» или центральному еврейскому правительству, обретающемуся в городе Париже. Хотя, как объяснено, по случайному или намернно-вызванному совпадению, «Всероссийский Конгресс сионистов» заседал в минской гостинице «Париж», но отсюда еще не следует что это одно и то-же. Напротив, из некоторых признаков можно предположить, что в среде еврейства совершается ныне крупный переворот.
В течение многих столетий евреи живут под тираниею своей плутократии, т.е. под террористическим гнетом своих главарей-ростовщиков,— больших и малых акул и удавов биржи, при благосклонном, разумеется, в этой тирании участии «талмид-хахамов» — духовных раввинов и иных кормчих по безбрежному, усеянному мелями и скалами, бурному и туманному талмудическому морю. В настоящее время молодые «штано-продавцы» — Hosenhändlern, норовят, под видом сионизма, захватить власть в свои руки,— иначе говоря, злоумышляют превратить издревле-прославленный лапсердачный кагал, так сказать, в кагал фрачный. Для нас, гоев, это будет хуже постольку-же, поскольку невежественный лапсердак безопаснее нами-же обученного фрака.
«Старейшины многострадальной синагоги» понимают это прекрасно и, без сомнения, забавляются над нами,— все равно, утешаем-ли мы себя вздорною мыслью, что «избранный народ» вернется в Палестину, или строим воздушные замки для эмансипации иудейской, когда нам пора задуматься о собственной эмансипации — от «либеральных» акул вообще.
Переселение не только 15000000 евреев, разсеянных по земному шару, а и 8000000, своим присутствием благодетельствующих Россию, явная нелепость. (...)
Но, допустив невероятное и предположив, что (...) европейские державы успеют создать безпримерный факт покупки у турецкого султана, а затем и — гарантии самостоятельного (...) государства для (...) иудейского кагала,— возможно-ли надеяться, что евреи снова не разбегутся по лицу земли (...), а перед тем не выведут того-же султана из терпения одною, например, контрабандою?!..
Из-за чего-же нам-то огород городить?
Ради объединения еврейских сил и капиталов путем перешивки центрального еврейского банка в политически-независимую державу для открытого и окончательного порабощения гоев?..
Но разве с нас недостаточно существующего деспотизма биржи, повелеваемой тем-же кагалом?
Разве и сейчас отказываются они от мировой политики, низводя в бедность, мракобесие и отчаяние целые народы?
С другой стороны, повадка евреев собирать золото в Иерусалим отнюдь не есть что-либо новое. (...)
Понимая это не хуже нас, «избранный народ» меньше всего думает о возстановлении иудейского государства. Совсем не к этому стремятся его заветные мечты. Свезти золото в Иерусалим и завладеть Святыми местами христиан,— этого будет довольно. Для охраны-же главнокомандующего карманами всемирного банка пригодится, пожалуй, и та еврейская гвардия, которую проектирует Усышкин,— тот самый «уполномоченный для России», который в Минске, на Конгрессе, мотивировал учреждение изложенной выше организации сионистских шекеледателей, в связи с суровою дисциплиною, как испытанным залогом дальнейших побед еврейства.
В какой мере редактированный на основании многочисленных предложений сионистских кружков доклад Усышкина согласуется с нынешнею действительностью,— сказать трудно. (...)
Тем не менее, остается высоко знаменательным следующее. Уроженка Москвы, лет десять тому назад здесь-же окончившая курс женской гимназии, а затем вышедшая замуж в Иерусалиме за известного в еврействе ученого и преподавателя древне-еврейского языка, он-же издатель на этом языке фанатической газеты,— некая Эмда Бениягуда с прискорбием отметила на «Конгрессе», строго говоря, забавную вещь: из всей массы в 40000 евреев самого Иерусалима едва-ли наберется 300 сионистов!..
Прав, тысячу раз прав был главенствующий среди биржевых удавов и проживающий в Лондоне лорд Натаниэль Ротшильд, когда, на вопрос,— согласился-ли бы он стать королем евреев, отвечал, что с него достаточно быть евреем королей...
Что же означают, при всех этих условиях, с необыкновенною назойливостью выдвигавшиеся на «Конгрессе», в Минске, еврейские национальные цвета — белый и голубой, сионистский знак в виде двух пересекающихся треугольников, сионистские со слезою картинки открытых писем, особого рода марки с тем-же знаком, и, наконец, сионистский гимн, распевавшийся как во время обеда, данного от «Конгресса» представителям «русской» печати, так равно и на самом Конгрессе»?.. (...)
{стлб. 1173}
Минский съезд сионистов вызвал очень много толков о сионизме. За исключением органов чисто еврейских, вся русская печать отнеслась к этому интересному движению совершенно отрицательно. Например, «Русское Богатство» усмотрело в сионизме разновидность антисемитизма, хотя антисемитизм евреев представляет собою такое странное сочетание понятий, которое с большим трудом укладывается в сколько-нибудь логически-мыслящих головах. По словам сотрудника журнала, г. Бикермана [Бикерман И.М. О сионизме и по поводу сионизма. // Русское Богатство. Спб., 1902. №7, паг. 1, с. 27-69], «реакция — родимое пятно на челе сионизма» [с. 39], а самый сионизм это — «ублюдок», «помесь человеческой злобы и ограниченности» [с. 64]. «Русские Ведомости», выражаясь более корректно, отнеслись к движению столь-же несочувственно и, указав на тщету политических мечтаний сионистов о самостоятельном еврейском государстве в Палестине, признали всю их агитацию совершенно эфемерной и безплодной,— как будто-бы общественное движение может оцениваться только его конечными политическими результатами. «СПб. Ведомости» устами одного сотруд- {стлб. 1174} ника проклинали сионизм, устами другого отстаивали его другого отстаивали его как сладкую иллюзию, а устами третьего приглашали сионистов присоединиться к христианству, по примеру Рабинович. И г. Шиф в «СПб. Ведомостях», и г. Бикерман в «Русском Богатстве» уличают сионистов в национализме, который, по представлению большинства русских людей, всегда реакционен и представляет прямую противоположность общечеловеческой культуре, общечеловеческому прогрессу. В этом ошибочном представлении о национализме вообще и заключается источник всех передовых недоразумений по отношению к сионизму, который представляет собой движение национальное в лучшем смысле этого извращенного и непонятого слова. Что-бы там ни говорили космополиты, народы имеют свои типичные особенности, свои исторические пути и свои неприкосновенные права, и каждая отдельная личность тысячами невидимых нитей и властных безсознательных инстинктов связана с своей нацией, как ничтожная частица великого целого, как живой продукт тысячелетней борьбы миллионов единокровных предков в прошлом и как носитель какого-то заповедного тягла по отношению к поколениям будущего. И разделение человечества на расы и нации, и борьба между ними, и союзничество единокровных, и рожденная из пролитой крови нравственная связь личности с нацией — все это совершенно объективные факты, существование которых не может игнорировать никакая теория, никакая живая мораль, не опирающаяся на абсолютный догмат. (...)
{стлб. 1175} (...)
Либеральные оппоненты сионизма призывают еврейскую интеллигенцию идти другим путем — присоединяться к прогрессивным движениям тех народов, среди которых она живет, искать своей опоры в успехах общечеловеческой культуры и служить христианской цивилизации. При этом они совершенно упускают из вида, что цивилизация современных европейских обществ фактически чрезвычайно мало имеет общего с христианством и носит резкий язычески-буржуазный характер. В грехах и злорадствах этой капиталистической цивилизации, воскресившей под символами католического и протестантского христианства жестокие предания Карфагена, евреи и без того принимают черезчур большое, быть может даже руководящее участие и несут за них тяжелую нравственную ответственность перед эксплуатируемыми и подавленными народами. В силу ближайшей внутренней связи между еврейским народом и капиталистической эволюцией обществ, указанной еще К. Марксом, евреи, работая на этой космополитической почве, несмотря на весь их либерализм, больше служат закрепощению, чем освобождению человечества. В итоге такого служения культуре получается национально-классовое господство, стихийное стремление к капиталистическому миродержавству, сопровождаемое в некоторых случаях слиянием с высшими классами всех наций, проникновением путем браков в ряды поместного дворянства и замещением евреями административных постов. Обыкновенно против это возражают, что евреи состоят не из одних лишь капиталистов, биржевиков, адвокатов, факторов и пр., что кроме этих удачников есть миллионы ремесленников и рабочих, живущих в страшной нищете, задыхающихся в черте оседлости на ничтожной заработной плате чуть не по гривеннику в день. Низкий уровень рабочей платы, разумеется, столь-же тяжел и для русского рабочего, как для еврея, и ничего специфически-национального в себе не заключает; как нация более культурная, евреи, по признанию г. Бикермана, имеют большую возможность бороться с невыгодами плохо оплаченного труда и пользуются всюду относительно большим благосостоянием, тем более, что даже и по русскому закону ремесленники евреи наделены правом повсеместного жительства. Но, что самое главное и существенное в этом вопросе, так это стихийно-непреодолимое стремление всего еврейства выйти из состава рабочего класса и пробиться путем-ли обогащения, путем-ли образования — в привилегированные сословия. С точки зрения социальной важно разумеется не само по себе стремление выйти в люди, свойственное всем, но то преимущество относительной культурности, ловкости, организованной взаимной поддержки и настойчивости, которое дает возможность евреям, остающимся всюду иноплеменниками, пополнять собою ряды господствующего класса на счет аборигенов. Сегодняшний водовоз дает своим детям воспитание, делает из них врачей, адвокатов, комиссионеров, арендаторов земель, в следующем поколении они уже превращаются в землевладельцев и администраторов, становятся правящей силой. Во Франции, где всего насчитывается только несколько сот тысяч евреев и где они пользуются полной равноправностью, 2/3 национальных капиталов и больше 1/2 видных мест в администрации принадлежат евреям. Россия, насчитывающая их 7 или 8 миллионов, вынуждена считаться с тем-же процессом, но в более ранних его фазисах, и пожалуй, в более острой форме, в силу их многочисленности, а также в силу низкого развития коренного населения и слабости национального самосознания интеллигенции. Обходя всякие преграды, торжествуя над всякими препятствиями, еврейский народ всей своей массой идет к тому, чтобы превратиться в аристократию господ и правителей, во всемирный плу- {стлб. 1176} тократический и бюрократический космополис. Могут-ли примириться народы с таким положением, или стихийный взрыв их гнева вулканическими вспышками стряхнет с них иноплеменный гнет? Во всяком случае, на этом пути евреям не избегнуть повторения страшных катастроф. Быстрый рост антисемитизма во Франции, где 30 лет тому назад не было ни одного антисемита, такие-же явления в Австрии и Германии, меры против еврейской иммиграции, принимаемые Америкой, накопляющаяся ненависть к евреям в русском народе, таком благодушном по отношению ко всякому инородцу, в том числе и к единокровным с евреями караимам, также исповедующим Моисеев закон, но не оторвавшимся от земли и черного труда,— все это довольно грозные призраки. Одни только сионисты, как новые пророки своего народа, пытаются спасти его от грозного будущего, найти примирение с человечеством, предотвратить те страшные катастрофы, навстречу которым ведут Израиль его слепые вожди. Они видят возможность исхода в возрождении еврейства, как нации. Эксплуатируя чужие народы, ганделюющая культурная еврейская интеллигенция в то-же время духовно отрекается от своего народа и навлекает на него ненависть всего мира. По мере превращения в комиссионерствующий и плутократический космополис евреи перестают быть народом, потому что не может быть народа факторов и комиссионеров, народа банкиров и ростовщиков; они постепенно разрывают с своим прошлым, денационализируются, растворяются во всемирном зле.
Между древним евреем пастушеского и земледельческого периода и современною толпою хищных комиссионеров, щеголяющею по бульварам Одессы, нет ничего общего. Здесь мы имеем дело с неудержимо прогрессирующим вырождением нации, осужденной роковыми законами истории быть экономическим паразитом человечества. Стать народом для евреев значит вернуться к трудовому началу, к земле, перевоспитать всю свою извращенную психологию на почве трудового равенства с остальными народами. Таков призыв сионистов, которые тысячами идут на черную земледельческую работу, принципиально отказываясь от легкого ганделевания и привилегированного паразитства. Насколько основная точка зрения сионистов выше в нравственном отношении шаблонно-либеральных решений еврейского вопроса, безпрестанно проливаемых в русской прессе глупых слез из-за того, что евреям не позволяют заниматься шинкарством в селах, мешают превратиться в помещников, заполнить все гимназии и университеты, распространить свою эксплуатацию за черту оседлости и пр. и пр. Сбитые с толку передовые публицисты оплакивают судьбу бедного волка, которого не пускают в овчарню, с благородным энтузиазмом, достойным лучшей темы, требуют равноправности в привилегиях и в правах на эксплуатацию ближнего, исключающую, казалось-бы, всякую равноправность, между тем как сионисты стоят на почве не юридической, а фактической равнопправности всех народов. Здравое национальное чувство подсказало им совершенно правильное решение социально-этического вопроса. Основной принцип в этом решении безконечно важнее всех чисто практических проектов и планов, сочиненных Герцлем и Максом Нордау. Пускай покупка Палестины не состоится — просветленные ясным сознанием своего положения евреи на худой конец и дома сумеют устроиться согласно с требованиями понятной правды. В сердцах сионистов проснулась совесть Израиля и призывает его к новой жизни. Обновленный Израиль уже не хочет быть паразитным присоском на теле народов, но хочет сам сделаться экономически самостоятельным народом. Он ищет опоры в земле, в исполнении общего для всего человечества Божьего завета, данного Адама: «в поте лица добывай хлеб свой». Многие из сионистов дер- {стлб. 1177} жатся того мнения, что осуществление этого идеала достижимо только через Сион, но нам думается, что такой Сион они могут обрести всюду, где живет и трудится человек. Не принятием христианства и массовым отречением от выстраданной веры отцов (на что между прочим намекает и г. Бикерман в «Русском Богатстве», указывающий евреям, кроме Палестины — «другой выход», который «ведет на церковную паперть»), но именно отречением от стремления выкарабкиваться в правящие и эксплуатирующие классы, превратиться в избранную нацию бар и белоручек, господствующих над народами-чернорабочими, над презренными «гоями» — лежит путь примирения человечества с еврейством и еврейства с человечеством. Мотивы возрастающего во всех частях света антисемитизма не религиозные, не племенные, но культурно-экономические, поэтому уравнение евреев в обязанностях труда с остальными народами и национальное самовоспитание новых поколений в этом духе сгладит социальную разницу между евреем и гоем, вырвет из сердца врагов самые корни ненависти, самые поводы к ней.
Отождествление сионизма с антисемитизмом — очень неблаговидный полемический прием, разсчитанный на грубое смешение понятий. Юдофобство — это учение слепой неискоренимой ненависти к еврейской нации; сионисты-же проповедуют не ненависть к своей нации, а ея нравственное обновление и освобождение от исторически выработавшихся в ней пороков паразитизма. (...)
Несравненно важнее, чем всякие ругательства и наветы врагов для провозвестников обновления еврейского народа, вопрос о степени влияния сионизма на практическую жизнь. Этическая программа сионистов безспорно высока и прекрасна, но хватит-ли у них нравственной силы осуществить ее на деле. (...) «Нет ничего дешевле,— говорит с ядовитой иронией г. Бикерман — как стать сионистом: для этого достаточно сказать себе «я сионист» и заплатить 40 к. шекеля» [с. 64]. Я знаю одного выдающегося екатеринославского сиониста, который продолжает попрежнему оставаться владельцем какого-то завода. Слабость сионизма в непоследовательности его адептов. (...) Вероятно гораздо больше, чем сорок лет, будет блуждать еврейская масса по мертвой пустыне, руководимая своей интеллигенциею, которая уже увидела огненные столбы, озаряющие {стлб. 1178} шествие Израиля, но все-же, в конце концов, когда-нибудь да выберется на верные исторические пути. Залогом ея светлого будущего служит массовое недовольство настоящим положением не только у нас, но и за границей, где евреи пользуются всеми привилегиями и почти полным фактическим господством, и раздавшийся по всем странам призыв к Сиону. (...) Интеллигенция других наций, среди которых живут евреи, должна не льстить их порокам, не усыплять их пробужденную совесть, как это делают ложные друзья, литературные рутинеры, превратившие гуманность в принцип попустительства самой жестокой эксплуатации, а, напротив того, присоединить свой голос к голосу первых провозвестников исхода и, стоя на почве абсолютной национальной и религиозной терпимости, содействовать духовному обновлению Израиля во имя трудового братства и равенства народов.
Шмаков А.С. Что такое сионизм? // Московский Листок. М., 1902. №259, 17 (30).09, с. 3.
С 22 по 28 минувшего августа, в Минске, под председательством одного из московских евреев, Членова, при участии, кроме него, еще шести уполномоченных для России — Брука, Ясиновского, Рабиновича, Белковского, Гольдберга и Усышкина, и в составе 470 делегатов, а затем и многих «гостей», заседал... всероссийский кагал, то бишь,— всероссийский конгресс сионистов, как, в упоении восторга, титуловала его газета «Новости», лейб-орган сынов Иуды, у нас обитающих.
(...)
Названные выше семь уполномоченных для России образовали особую группу — президиум, а со второго заседания, по распоряжению председателя, организовались и делегаты: направо сели, так сказать, упорнейшие из пейсов — мизрехи, налево — фракция или либералы и посередине — умеренные и дикие, распадавшиеся, впрочем, на несколько оттенков — от затасканного лапсердака до английского сюртука.
Таким образом, ясно, что если для многих россиян «конгресс в Минске» свалился, как снег на голову, то, с точки зрения евреев, он является увенчанием здания. Действительно, уже не подлежит сомнению, что невидимый пока и поименно не называемый, даже в «Новостях»,— организационный (еврейский в России) центр, разумеется, по указаниям всемирно-еврейского, главенствующего и заседающего в Вене акционс-комитета, отечество наше размежевал, в целях сионизма, так.
Каждый сын Израиля ежегодно платит шекель (у нас — 50 к., в Германии — марку, во Франции — франк и т.д.). Каждые сто шекеледателей образуют «местный комитет», выбирая пять лиц из своей среды, но в составе такого комитета не может быть более 23 членов. Члены комитета, равно как и избранный ими председатель утверждаются и увольняются — по усмотрению губернского уполномоченного.
Губернским уполномоченным вменяется в обязанность списываться с комитетами шекеледателей, следить за успешным развитием сионистской работы данной губернии, объезжать, по возможности, большую часть пунктов и представлять частые и точные отчеты районным уполномоченным. С своей стороны, уполномоченные районные, через губернских уполномоченных своего района, направляют сионистскую работу района, объезжают наиболее крупные пункты для контроля и представляют частые и точные отчеты организационному центру.
Где сей последний обретается, из кого именно состоит и чем собственно занимается,— об этом нам, гоям, знать не дано. Но что он пребывает в России и разнствует от верховного и международного иудейского акционс-комитета, заседающего в Вене и, между прочим, заключающего русских членов,— тому доказательством служит само различие указанных сейчас наименований, в связи с понятною у евреев оглядкою. Сказано лишь, что руководители центра съезжаются, по мере надобности, для совещаний и что, с своей стороны, член «акционс-комитета», заведывающий известным отделом сионистской работы, составляет и разсылает, по вверенному ему отделу, циркулярные письма во все пункты — при посредстве «организационного центра».
Неизвестно, равным образом, в каком отношении находится «акционс-комитет» венский к Хабура Коль Израэль Хаберим — «Alliance Israélite Universelle», т.е. к «Всемирному кагалу Израиля» или центральному еврейскому правительству, обретающемуся в городе Париже. Хотя, как объяснено, по случайному или намернно-вызванному совпадению, «Всероссийский Конгресс сионистов» заседал в минской гостинице «Париж», но отсюда еще не следует что это одно и то-же. Напротив, из некоторых признаков можно предположить, что в среде еврейства совершается ныне крупный переворот.
В течение многих столетий евреи живут под тираниею своей плутократии, т.е. под террористическим гнетом своих главарей-ростовщиков,— больших и малых акул и удавов биржи, при благосклонном, разумеется, в этой тирании участии «талмид-хахамов» — духовных раввинов и иных кормчих по безбрежному, усеянному мелями и скалами, бурному и туманному талмудическому морю. В настоящее время молодые «штано-продавцы» — Hosenhändlern, норовят, под видом сионизма, захватить власть в свои руки,— иначе говоря, злоумышляют превратить издревле-прославленный лапсердачный кагал, так сказать, в кагал фрачный. Для нас, гоев, это будет хуже постольку-же, поскольку невежественный лапсердак безопаснее нами-же обученного фрака.
«Старейшины многострадальной синагоги» понимают это прекрасно и, без сомнения, забавляются над нами,— все равно, утешаем-ли мы себя вздорною мыслью, что «избранный народ» вернется в Палестину, или строим воздушные замки для эмансипации иудейской, когда нам пора задуматься о собственной эмансипации — от «либеральных» акул вообще.
Переселение не только 15000000 евреев, разсеянных по земному шару, а и 8000000, своим присутствием благодетельствующих Россию, явная нелепость. (...)
Но, допустив невероятное и предположив, что (...) европейские державы успеют создать безпримерный факт покупки у турецкого султана, а затем и — гарантии самостоятельного (...) государства для (...) иудейского кагала,— возможно-ли надеяться, что евреи снова не разбегутся по лицу земли (...), а перед тем не выведут того-же султана из терпения одною, например, контрабандою?!..
Из-за чего-же нам-то огород городить?
Ради объединения еврейских сил и капиталов путем перешивки центрального еврейского банка в политически-независимую державу для открытого и окончательного порабощения гоев?..
Но разве с нас недостаточно существующего деспотизма биржи, повелеваемой тем-же кагалом?
Разве и сейчас отказываются они от мировой политики, низводя в бедность, мракобесие и отчаяние целые народы?
С другой стороны, повадка евреев собирать золото в Иерусалим отнюдь не есть что-либо новое. (...)
Понимая это не хуже нас, «избранный народ» меньше всего думает о возстановлении иудейского государства. Совсем не к этому стремятся его заветные мечты. Свезти золото в Иерусалим и завладеть Святыми местами христиан,— этого будет довольно. Для охраны-же главнокомандующего карманами всемирного банка пригодится, пожалуй, и та еврейская гвардия, которую проектирует Усышкин,— тот самый «уполномоченный для России», который в Минске, на Конгрессе, мотивировал учреждение изложенной выше организации сионистских шекеледателей, в связи с суровою дисциплиною, как испытанным залогом дальнейших побед еврейства.
В какой мере редактированный на основании многочисленных предложений сионистских кружков доклад Усышкина согласуется с нынешнею действительностью,— сказать трудно. (...)
Тем не менее, остается высоко знаменательным следующее. Уроженка Москвы, лет десять тому назад здесь-же окончившая курс женской гимназии, а затем вышедшая замуж в Иерусалиме за известного в еврействе ученого и преподавателя древне-еврейского языка, он-же издатель на этом языке фанатической газеты,— некая Эмда Бениягуда с прискорбием отметила на «Конгрессе», строго говоря, забавную вещь: из всей массы в 40000 евреев самого Иерусалима едва-ли наберется 300 сионистов!..
Прав, тысячу раз прав был главенствующий среди биржевых удавов и проживающий в Лондоне лорд Натаниэль Ротшильд, когда, на вопрос,— согласился-ли бы он стать королем евреев, отвечал, что с него достаточно быть евреем королей...
Что же означают, при всех этих условиях, с необыкновенною назойливостью выдвигавшиеся на «Конгрессе», в Минске, еврейские национальные цвета — белый и голубой, сионистский знак в виде двух пересекающихся треугольников, сионистские со слезою картинки открытых писем, особого рода марки с тем-же знаком, и, наконец, сионистский гимн, распевавшийся как во время обеда, данного от «Конгресса» представителям «русской» печати, так равно и на самом Конгрессе»?.. (...)