Шарапов о Колышко

[aznevtelen]

Мой дневник. CLX. Г. Тернавцев и «недоразумение» с г. Колышко. «Литературная» физиономия последнего. Письмо Рцы о статье В.А. Тернавцева. // Шарапов С.Ф. Сочинения. Том VI. Вып. 18. с. 78-82.

---

{с. 79} (...)
   В средине 1899 года я имел неосторожность напечатать в «Гражданине» несколько статей, конечно, за полной моей подписью, развивавших идеи, изложенные в моей брошюре «Самодержавие и самоуправление». Хотя я очень хорошо знал, что порядочному человеку в «Гражданине» писать не следует, но одолело искушение. Есть вещи, которые было нельзя нигде высказать, кроме сей привилегированной газеты.
   Отсюда возникло мое знакомство с господином Колышко, по внешности и приемам совершенно непохожим на Калабрийских бандитов, а, наоборот, производящим впечатление добрейшего и милейшего bon enfant.
   Так вот-с, этот самый Колышко проделал со мною нижеследующее. В октябре 1899 года было мною написано одно политическое письмо и в нескольких экземплярах воспроизведено на гектографе. Как известно, эти вещи, у нас не очень одобряются. Но что делать! Иногда приходится законы нарушать.
   Письмо было такого содержания, что не заговорить о нем не могли. Однажды является ко мне И.И. Колышко, доселе меня не посещавший.
{с. 80}
   — Так и так, поклонник вашего таланта и патриотизма. Вы вот, написали такое-то письмецо. Князя нет, он за границей, но до него дошли слухи. Будьте великодушны, дайте экземплярчик для князя.
   Я поколебался немного, но экземпляр дал.
   У меня их всего было сделано не больше 20—25 и штук 10 было дома. Остальные были сообщены людям, на которых я мог положиться вполне.
   Вдруг, смотрю, в следующие дни письмо мое уже широко курсирует по городу. Вижу его в воспроизведенном виде, даже в нескольких изданиях. Кто-бы это мог себе позволить такую нескромность?
   Вывел меня из затруднения «Гражданин». Не дальше, как через неделю, читаю в передовой статье органа князя Мещерского, что «известный публицист Шарапов разсылает по городу возмутительные прокламации» и т.д.
   Первым моим движением было обратиться в гусарского корнета и послать двух друзей к господину Колышко. Но размер предательства становил такой способ удовлетворения невозможным. Не всех можно вызывать. Поэтому я приостановился и решил подождать благополучного возвращения его сиятельства, которому и написал письмо с требованием объяснений. Ответом мне был ближайший «Дневник», где кн. Мещерский всецело одобрял своего «главного сотрудника» и призывал на мою голову кару закона.
   Это как раз совпало с переменою в личном составе Министерства Внутренних Дел и мой «Русский Труд» был закрыт. Князь Мещерский мог торжествовать вместе с господином Колышкою. Они свою миссию исполнили. (...)

---

ПРИМЕЧАНИЕ

   одно политическое письмо — повидимому речь о письме к Т.И. Филиппову, см. Шарапов С.Ф. Две записки Сергея Шарапова о русских финансах, поданные в феврале 1900 года новому Государственному Контролеру П.Л. Лобко, с приложением Письма С.Ф. Шарапова к Т.И. Филиппову и письма Т.И. Филиппова к И.Л. Горемыкину. Берлин, 1901.

   с переменою в личном составе Министерства Внутренних Дел — см. любопытную версию Циллиакус К. Революционная Россия. Возникновение и развитие революционного движения в России. СПб., 1906. с. 242:

(...) Впоследствии еще обнаружилось, что автором резких нападок на м-ра финансов, Витте, появившихся в журнале «Русский Труд», был один из высших чиновников цензурного ведомства, подчиненного Горемыкину; поэтому полагали, что нападки эти велись с полного согласия министра вн. дел. Витте воспользовался этим с таким успехом, что Горемыкин был уволен в отставку и заменен Сипягиным.

   Увы, мне не удалось найти разъяснений самого С.Ф. Шарапова о его покровителе, за исключением похвалы цензору, который остался на своей должности и после смены руководства МВД, т.е. не мог быть искомым покровителем; см. II. Газета и личный дневник. Мое отношение к цензуре. Закон и «веяния». // Шарапов С.Ф. Сочинения. Том I. Вып. 1. М., 1900. с. 3-6, на с. 5:

   «Русский Труд» был безцензурным с самого начала, а потому до третьего предостережения и отдачи меня вновь под примечание к 144 статье я с петербургскими цензорами почти не был даже знаком. Знаю, что и здесь не цензора и не комитет подводили меня под кары. Наоборот, это я, грешный, жестоко подводил цензоров, не умевших примирить требования цензурного устава с веяними «внутренней политики».
   С февраля 1899 по ноябрь, когда «Русский Труд» был закрыт, я был убежден, что издание погибло, потому что на цензора (Н.М. Соколова) ложилась слишком тяжелая ответственность и власть ему давалась совершенно дискреционная. При таких условиях единственное средство — показывать цензору до печатания весь материал, приготовленный для нумера. Я так и делал, и вот теперь с искренним умилением вспоминаю наши четверговые совещания. Н.М. Соколов, сам литератор, считал своим священным долгом беречь меня, как литератора. Он строго исполнял требования цензурного устава, но разве с точки зрения ясных и определенных требований этого устава в «Русском Труде» много можно было найти строк, которые следовало-бы исключить? О, лишь-бы применялся этот закон во всей его ширине, да по совести, как применял его Н.М. Соколов! Лучшего-бы я не желал ничего.
   Благодря такому отношению этот замечательный цензор имел целый ряд неприятностей, а мой «Русский Труд» именно в это время выходил наиболее ярким и свободным. Н.М. Соколов был терпимее цензор, чем я сам, в безцензурное издательство, как это ни покажется удивительным. Некоторые статьи, которых за моей собственной цензурой я-бы не решился печатать, я печатал, прочитав их Н.М. Соколову и установив вместе с ним, что данной статьей цензурный устав не нарушается.— Да, но за нее мне наверное достанется, говорил Н.М. Соколов.— Ведь на нее страшно разсердится Икс или Игрек!— Хорошо, Николай Матвеевич, значит вы за нее арестуете нумер?— Нет, я этого не говорил. Да за нее по закону и нельзя арестовать.— Все равно, я вас подводить не хочу, я статью исключу.— Да что уж делать? Все равно, мне за вас отвечать. Печатайте.
   И статья проходила.
   Я уверен, что эти слишком искренние слова не повредят моему бывшему цензору. У меня есть основания думать, что наверху в ведомстве печати уже не тот воздух, и что писатель, свой главный труд связавший с именем Н.П. Гилярова, как цензора, став сам вершителем судеб печати и цензуры, внесет в свои к ним отношения тот самый дух и принципы, которым он [кн. Н.В. Шаховской] воздал хвалу в своем биографическом труде. А теперь вся задача именно в том, чтобы все, порою очень высокие волны «внутренней политики» разбивались как о скалу о статьи Цензурного Устава.

   В другой своей статье С.Ф. Шарапов упоминает и о М.П. Соловьеве,Шарапов С.Ф. Из моих воспоминаний о Никифоре Михайловиче Бардыгине. // Виталь А.А. Егорьевский городской голова Никифор Михайлович Бардыгин, 1872-1901. М., 1909. с. 173-187, на с. 181:

Но вот, наступило новое царствование, и на наших административных верхах как будто повеяло иным духом. Покойный М.П. Соловьев, тогдашний печальник Главного Управления Печати, зверь для других, почему-то отнесся благосклонно к моему ходатайству о газете, но старого названия «Русское Дело» не разрешил, а дал «Русский Труд», с тою-же программой и тоже безцензурный.

   В этой же статье С.Ф. Шарапов передает содержание своего разговора с Н.М. Бардыгиным, на с. 181, 183 упоминая о своем компаньоне:

   Одним из первых подписчиков на новое издание был Никифор Михайлович, а вскоре я имел удовольствие видеть его и лично в редакции, основавшейся по началу в Эртелевом переулке. (...)
   — Ну, помогай тебе Бог, родной. С деньгами-то как? Издатель-то у тебя кто?
   — Есть компаньон, да не знаю, надолго-ли выдержку. Он у меня сумасшедший.
   — То-есть как сумасшедший?
   — Да так. Немножко еще — и чего доброго на одиннадцатую версту свезут.
   — Что-же, работать мешает?
   — Хуже того; сам работает. Пишет совершенно дурацкие статьи, а когда я исправляю и переделываю, делает неприятности. Того и гляди, придется с ним порвать. (..) Разставшись с компаньоном, поступившим, кстати сказать, с «Русским Трудом» достаточно некрасиво (...)

   К сожалению, о компаньоне С.Ф. Шарапова мне не удалось что-то выяснить; разве что в статье Лаверычев В. Я. Русские капиталисты и периодическая печать второй половины XIX в. // История СССР. М., 1972. с. 26-47 на с. 45 (то же в Лаверычев В.Я. Крупная буржуазия в пореформенной России. 1861-1900. М., 1974. с. 135, 245). сообщается:

   В конце 1896 г. на средства петербургского капиталиста А. Штиглица Шарапов стал издавать газету «Русский Труд». Штиглиц еще более жестко, чем [Д.И.] Морозов [в период издания С.Ф. Шараповым газеты «Русское Дело»], контролировал направление и содержание издания. Он писал Шарапову 16 мая 1897 г.: «Долгом считаю предупредить Вас, что я не сочту возможным материально поддерживать «Русский Труд», если Вы будете посылать мне материалы для просмотра не в рукописях, а уже напечатанными и по четвертям» ⁹⁷. (...)

⁹⁷ ГАСО [Государственный архив Смоленской области], ф. 121 [Фонды личного происхождения. Шарапов С.Ф.], оп. 1, д. 1041, л. 1, 28; д. 24, л. 7.

   В справке о «Русском Труде» в Сарычев Я.В. В.В. Розанов. Логика творческого становления (1880-1890-е годы). Липецк, 2006. с. 206, 306-308 упоминаются:

   ³⁵ На социально-политическую тематику, помимо Шарапова, постоянно писал Ип. Гофштеттер, время от времени — Г.В. Бутми-де-Кацман, А. Липранди и др. Затем следовал «Иностранный отдел» (ведущие сотрудники — А. Штиглиц, В. Томич). (...) Наиболее разработанным и обширным, как того и следовало ожидать, оказывался «Экономический отдел» (ведущие сотрудники — П. Оль, А. Сазонов, Н. Летич, Н.А. Шавров, К. Красильников, Н. Чукмалдин, М. Меньшенин, С. Шабишев, А. Иванов и др.); небезыинтересен был и отдел «Церковные вопросы». (...) Беллетристика «Русского Труда» (...) была представлена третьестепенными (...) авторами (Ф. Ромер, А. Веригин, Е. Львова, Е. Зеланд-Дуббельт и др.). (...) Вся литературно-критическая часть фактически была отдана на откуп (...) И.Ф. Романову, писавшему в «Русском Труде» под псевдонимами Гатчинский отшельник и Рцы. Сотрудничали с «Русским Трудом» А.А. Киреев, Н.Н. Дурново (статьи и «письма в редакцию» на религиозную и связанную с ней социальную тематику), В. Петерсен, А. Стахович, А. Евреинов (литературный отдел), ряд священнослужителей (Т. Черкасский, И. Архангельский).

   В качестве покровителя С.Ф. Шарапова упоминался И.Л. Горемыкин. Об этом писал в записи за 11 (23) ноября 1899. // Короленко В.Г. Дневник. Том IV. 1898-1903. Полтава, 1928. с. 183-184:

   В «Правит. Вестн.» напечатано о прекращении шараповского «Русск. Труда» по постановлению 5 министров. Обыкновенно в таких постановлениях участвуют 4 министра. Но ст. 148 Уст. о ценз. и печати (св. зак. т. XIV, изд. 1890 г.) дает право участия в совещании и тому министру, который возбуждает вопрос о прекращении газеты. На этот раз, кроме министра вн. дел, нар. просвещения, юстиции и об.-прокурора св. синода,— участвовал, как видно из правительственного сообщения,— еще и С.Ю. Витте. Таким образом, очевидно, что вопрос возбужден последним. (...)
   Шарапов, между прочим, обратился к Т.И. Филиппову с письмом (...). Т.И. Филиппов, говорят, препроводил письмо Шарапова мин. вн. дел Горемыкину вместе с № «Русского Труда». «Из коих— (так приблизительно передаеют содержание послания Филиппова),— В. В-пр-во изволите усмотреть, что ред.-издатель «Русского Труда» С.Ф. Шарапов старается вовлечь меня в интригу против С.Ю. Витте. (...)». (Интересно, что, говорят, Горемыкин тоже один из участников этой «интриги»).
   Говорят, М.П. Соловьев решительно уходит из Гл. Упр. по делам печати. (...)

   Об этом же писал и Лукоянов И.В. С.Ф. Шарапов и С.Ю. Витте. // Отечественная история и историческая мысль в России ХIХ – ХХ веков: Сборник статей к 75-летию Алексея Николаевича Цамутали. СПб., 2006. с. 337—341, на с. 338, 340, но его утверждение не кажется правильно обоснованным:

   Критические усилия С.Ф. Шарапова не прошли мимо влиятельных оппонентах С.Ю. Витте. В конце 1897 г. И.Л. Горемыкин приметил публициста. (...) Поощрял министр и все выпады публициста против С.Ю. Витте ¹², (...)

   ¹² Дневник В.В. фон Валя. Запись 8 ноября 1899 г. (ОР РНБ. Ф. 127. Оп. 1. №6. Л. 14).

   Представляет значительный интерес статья Мандрика Ю.Л. Н.М. Чукмалдин и С.Ф. Шарапов. // Вторые чукмалдинские чтения: Книга как памятник культуры. Тезисы научно-практической конференции (Тюмень, 23-24 ноября 2011 г.). Тюмень, 2011. с. 50-58, в которой приведены выдержки из писем С.Ф. Шарапова М.П. Соловьеву, а на с. 52 сообщается:

Несвоевременное представление рукописей на ознакомление соиздателю [А.Н. Штиглицу], самостоятельная агрессивная политика С. Шарапова в распространении «Русского Труда» (...), барон [А.Н. Штиглиц] «лишен возможности печатать и новые свои статьи, и продолжение даже своих старых статей» [9] в журнале, который им финансировался вполовину «нарисованной» Шараповым сметы, все это раздражало А. Штиглица. К моменту публикации [передовой] статьи о Каткове [незадолго до 1 (13) августа 1897 г., о чем говорится выше в цитируемой статье] пути соиздателей разошлись. (...)

   Таким образом, упомянутый выше «сумасшедший компаньон» — это А.Н. Штиглиц.
   См. также:
   — Действия правительства. Именные Высочайшие указы, данные Правительствующему Сенату. // Правительственный Вестник. СПб., 1900. №1, 1 (13) января, с. 1. То же: Постановления и распоряжения правительства. Именные Высочайшие указы, данные Правительствующему Сенату. // Московские Ведомости. М., 1900. №3, 3 (15) января, с. 1-2, на с. 2:

   [1899 года,] Декабря 30-го. «Члену совета Главного Управления по делам печати, сверх штата, действительному статскому советнику Соловьеву — Всемилостивейше повелеваем быть членом совета Министра Внутренних Дел».

   — По гражданскому ведомству, 30-го декабря 1899 года, №90. По ведомству Министерства Внутренних Дел. // Правительственный Вестник. СПб., 1900. №1, 1 (13) января, с. 8. То же Постановления и распоряжения правительства. // Московские Ведомости. М., 1900. №5, 5 (17) января, с. 1:

   Назначаются: член совета Главного Управления по делам печати, сверх штата, действительный статский советник Соловьев — членом совета Министра; (...)

   — Петербургские вести. Князь Н.В. Шаховской. (По поводу его нового назначения). // Московские Ведомости. М., 1900. №12, 12 (24) января, с. 3-4, на с. 4:

   Исправляющим должность начальника Главного Управления по делам печати временно назначен кн. Н.В. Шаховской,— лицо, близкое Москве по своему воспитанию и по своей служебной деятельности. (...)
   По окончании университетского курса со степенью кандидата (1879 год), он с восьмидесятых годов начал свою службу в Ревеле, при канцелярии губернатора, затем состоял цензором в Москве (1894-1898 гг.), председатель Петербургского Цензурного Комитета (с 21 декабря 1898 г.) и лишь недавно получил место члена совета Главного Управления по делам печати и в этом звание находился до своего нынешнего назначения.(...)

   По Высшие и центральные государственные учреждения России. 1801-1917. Том 2. СПб., 2001. с. 13, 19, 52, министр И.Л. Горемыкин был снят 10 (22) октября 1899 г., а кн. Н.В. Шаховской был председателем СПб. Цензурного Комитета с 21 декабря 1898 г. (2 января 1899 г.) по 13 (25) декабря 1899 г., с 1 (13) января 1900 г. назначен начальником Главного Управления по делам печати (точнее, сначала и.д.); вероятно, что в Главном Управлении по делам печати М.П. Соловьев де-факто потерял власть еще до своего официального увольнения.

   мой «Русский Труд» был закрыт — последний номер №45, 6 (18) ноября 1899 г; газета закрыта 10 (22) ноября 1899 г., см. Периодическая печать и цензура Российской империи в 1865–1905 гг. Система административных взысканий: Справочное издание. СПб., 2012. с. 228, Действия правительства. Приказы. // Правительственный Вестник. СПб., 1899. №247, 11 (23) ноября, с. 2:

   Управляющий Министерством Внутренних Дел [Д.С. Сипягин], Министры: Народного Просвещения [Н.П. Боголепов], Юстиции [Н.В. Муравьев] и Финансов [С.Ю. Витте] и Обер-Прокурор Святейшего Синода [К.П. Победоносцев] на основании примеч. к ст. 148 уст. о ценз. и печ., св. зак. т. XIV, изд. 1890 г., в совещании 10-го сего ноября, постановили: прекратить издание газеты «Русский Труд».