Гигиена огненная. II.1

[aznevtelen]

   В советское время, в начале 1930-х, авторы статей в советских энциклопедиях называли первым советским крематорием московский, открытый в 1927 г. [1, стлб. 392], [2, стлб. 572, 578], хотя и о петроградском крематории тогда можно было упоминать [3, стлб. 299]. Надо сказать, что признанным авторитетом по вопросу кремации и ее пламенным пропагандистом был Г.Г. Бартель, мечта которого о собственном огненном погребении так и не осуществилась: в отличие от некоторых германских, передовых в этом отношении концлагерей, советский концлагерь, где в мае 1943 г. Г.Г. Бартель скончался, крематорием оборудован не был.
   Необходимо заметить, что советский подход к кремации существенно отличался от принятого в плутократиях Запада. Как писал Г.Г. Бартель, в Германии, классической стране кремации [4, с. 82], за 47 лет (1878-1924) число трупосожжений и крематориев возросло с 1/1 до 33523/63 соответственно [4, с. 83], при этом если в 1913 г. сожгли трупы 23 передовых берлинских рабочих, то в 1923 — уже 4100 [4, с. 86]; даже последствия проигранной ПМВ не помешали Германии ежегодно строить по несколько новых крематориев [5, с. 124]. В то же время в США, известных своими техническими новинками, такими как электрические стулья (с 1890 г.) и газовые камеры (с 1924 г.), кремация сначала развивалась достаточно медленно и, по приблизительным данным Г.Г. Бартеля, в 1922-1926 гг. удалось сжечь только 70050 трупов [5, с. 102]. Иначе обстояло дело в СССР: первая кремация в Москве состоялась 11.01.1927 [6], при этом только 06.10.1927 [7] или 07.10.1927 [3, стлб. 299] крематорий был открыт для публики, годовщину же отметили 11.10.1927 [8], а уже в апреле следующего года было сообщено о сожжении тысячного трупа и о том, что в марте 1928 г. крематорий смог обслужить 10,9% умерших [8]. К июлю 1929 г. московский крематорий обслуживал уже 20% умерших и власти рассчитывали, что до конца 1-й пятилетки огненное погребение (после постройки в Сокольниках второго крематория) охватит до 50% умерших, а через 10 лет планировалось довести число московских крематориев до четырех (т.о., можно предположить, что 100% трупов умерших предполагалось сжигать) [10], заменив таким образом добровольное трупосожигание, предполагавшееся Г.Г. Бартелем [5, с. 113], на принудительное.
   Нельзя умолчать и о тех проблемах, с которыми столкнулись городские власти, решившие облагодетельствовать москвичей крематорием.

Бартель Г.Г. Фото из журнала Красная Нива. М., 1924. №45, 09.11, с. 1096

   Во-первых, сов. власти не повезло с пролетариями. По результатам обследования 20 московских предприятий, 70% из 12 тыс. рабочих и работниц крестили своих детей, при этом 88,8% назвали себя неверующими [11].
   Во-вторых, стройматериалы (как, вероятно, и топливо) в то время были дефицитом, да и две печи для московского крематория пришлось купить в Германии у фирмы J.A. Topf & Söhne из Эрфурта [5, с. 110-111]. Кстати сказать, первый московский крематорий так и остался единственным, на долгие годы.
   В-третьих, решение президиума Моссовета о приспособлении под крематорий существующего здания, принятое 09.11.1925 [5, с. 109] себя не оправдало. Безусловно, расходы оказались невелики: при объеме здания московского крематория 13273 куб. м. и площади 1234 кв. м. затраты на перестройку и оборудование составили 380 тыс. руб. [12, с. 57], тогда как новое железобетонное здание Арбатской районной АТС объемом 21000 куб. м. обошлось примерно в 800 тыс. руб. без оборудования [13]. Однако, по мнению ленинградского архитектора В.В. Данилова, изуродованная московскими властями церковь плохо подходила для ее использования в качестве крематория, так что правильным было решение ленинградских властей потратить 400 тыс. руб. на постройку нового здания крематория (правда, его так и не построили) [12].
   В-четвертых, плата за сожжение, предварительно установленная МКХ в 20 руб. для взрослых [14], существенно не отличалась от платы за похороны, установленной в 16 руб. [15], что сводило на нет обещанную Г.Г. Бартелем экономию [5, с. 113]. Разумеется, в то время похоронами занимались частные конторы, бравшие дороже, чем 16 руб., тариф только проектировавшихся к открытию государственных похоронных бюро, поэтому кремация могла быть и выгодней, но на практике, как уже было сказано выше, услугами крематория пользовалось меньшинство пролетариев. Более того, в 1927-1928 гг. «довольно часто» на кладбище Донского монастыря и в помещавшемся там же здании первого московского крематория группы «малокультурных, несознательных граждан» устраивали «хулиганские выходки» [16, с. 139], а «процентное отношение добровольных сожжений к общему количеству захоронений при участии родственников» в марте 1928 г. достигло 5,3% [16, с. 140] — вопреки гораздо более оптимистическому утверждению Известий, писавших о 10,9% [9].
   В-пятых, хотя некоторые служители культов проявили большую, чем при царизме, гибкость в вопросе о кремации, но и с этой стороны оставались препятствия: «римско-католическая церковь определенно против кремации, в еврейской церкви имеются два противоположных течения» [17, с. 39]. Удачней других ответил зам. пред. Св. Синода ПРЦ митрополит А.И. Введенский: «погребение в земле освящено практикой», а «косность психологии среднего русского верующего обывателя общеизвестна» [17, с. 40]. И это как раз то, о чем я написал выше: сов. власти не повезло с народом и наоборот.
   После этого затянувшегося вступления перейду наконец к истории первого петроградского крематория.
   24.01.1919 Советом Комиссаров Северной Области был принят декрет об учреждении постоянной комиссии по устройству государственных крематориев в Петрограде и в других местностях Северной Области [18, с. 48], [19], [20], [21]. В конце марта комиссия сообщила о выборе места для строительства первого Петроградского крематория [22] и объявила архитектурный конкурс на составление его проекта согласно утвержденной комиссией программе (объем здания не свыше 5000 куб. саж. = 48563 куб. м., 8—10 печей) [23], позже уточненной [24], а в конце апреля — технический конкурс на составление проекта печи для крематория [25]. В конкурсе крематория была предположено жюри в составе одного представителя от Петроградского Совета, шести выборных представителей от обществ архитекторов, гражданских инженеров и архитекторов-художников (по два от каждого общества), двух выборных представителей от строительно-архитектурного управления коммунального городского хозяйства и шести членов комиссии по постройке крематориума; участие в конкурсе могли принять все граждане РСФСР, проекты требовалось представить 1 июня, и не позднее 21 июня жюри за «относительно лучшие проекты» должно был выдать 5 премий в размере от 15 до 5 тысяч рублей. В конкурсе печи проекты требовалось представить 15 июня, «за три лучших проекта из числа признанных удовлетворительными» были назначены премии от 15 до 10 тыс. руб.
   На конкурс крематория были представлены 16 проектов и 27 июня 1919 г. жюри «под председательством Л.Н. Бенуа, с участием профессоров С.В. Баниге, Л.А. Ильина, В.А. Косякова, В.А. Покровского, Г.Д. Гримма» утвердило пять премий и также постановило приобрести в собственность комиссии проект Л.А. Дитриха и С.К. Жука под девизом «Requiem» [18, с. 49-50], [26]. Несмотря на то, что жюри и присудило проекту А.Г. Джорогова 2-ю премию, а председатель комиссии по постройке крематория ходатайствовал о его назначении руководителем работ, фотография эскиза этого проекта в печати не появилась — в отличие от фотографий эскизов проектов, удостоенных 1-й, 3-й, 4-й и 5-й премий [27].
   С этого момента история петроградского крематория приобретает какой-то комический оттенок: фотографию проекта А.Г. Джорогова, повидимому кем-то сочтенного мыслепреступным, мне удалось отыскать только в одном издании [28, с. 15], до сих пор никем не републикованную, насколько знаю.

Джорогов А.Г. Проект 1-го петроградского крематория (1919).

   Теоретическое обоснование проекта было дано Б.Г. Каплуном в статье [29]. Он указал, что значительный прирост населения и увеличение смертности ведут к разрастанию кладбищ, занимающих тысячи квадратных верст земли, которым можно было бы найти лучшее применение в народном хозяйстве Советской России. И если раньше введению кремации мешали «технико -этические и религиозные измышления», то теперь, когда существуют усовершенствованные трупосожигательные печи, «вопрос об этике в методе погребения, об оскорблении человеческих чувств совершенно отпадает», да и кремация не противоречит религии «по той причине, что если религиозные обычаи требуют предания человеческих останков земле, то с равным успехом, с соблюдением всех религиозных обрядов, можно предавать земле и останки человеческого тела в виде пепла в урне», что выгоднее не только из -за экономии места, но и с санитарной точки зрения. Автор сослался также на один благотворный, европейский пример, а такие примеры, как известно, по душе нашей интеллигенции [29, с. 9]:

   Великая французская революция подняла вопрос об уничтожении кладбищ и издала приказ об обязательном сожжении человеческих трупов. Но провести в жизнь это постановление во Франции не удалось.

   Еще он сообщил, что удовлетворен результатами конкурса архитектурных проектов и что первый петроградский крематорий будет построен «на участке Александро-Невской лавры по Обводному каналу» не ранее осени 1920 г., а расположенное неподалеку кладбище можно будет использовать для захоронения урн с пеплом, если того пожелают родственники умерших.

Каплун Б.Г. Фото из журнала Пламя. Пг., 1919. №61, 13.07, с. 9

   Журнал Пламя, как и другие издания, иллюстрировал статью Б.Г. Каплуна фотографиями проектов крематория и точно так же не нашел возможности поместить фотографию проекта А.Г. Джорогова. Тем не менее, большую ценность представляет фото самого Б.Г. Каплуна [29, с. 9], кстати сказать непохожего на пролетария, и коллективное фото членов конкурсной комиссии, на котором были запечатлены проф. В.А. Косяков, акад. арх. В.А. Покровский, инж. Л.А. Ильин, проф. В.С. Баниге, инж. Н.Н. Мухин, д-р С.С. Каменцер, инж. В.И. Малеин, инж. В.С. Бекташев, председатель комиссии Б.Г. Каплун, председатель жюри проф. акад. Л.Н. Бенуа, секретарь жюри проф. акад. Г.Д. Гримм и какая-то неназванная дама.
   Безусловно удачна сделанная Б.Г. Каплуном ссылка на пример времен ВФР: как террор 1937-го напоминал террор 1793-го, так и психология деятелей 1919-го напоминала 1792-й в описании акад. И. Тэна [31, Т. 3, с. 13-14]:

   Строит ли он [якобинец] что или разрушает, он действует всегда со свойственной ему прямолинейностью, быстро и энергично; потому что если для установления что нужно двадцати шести миллионам живых французов необходимы долгие размышления и соображения, то для решения что нужно абстрактным теоретическим людям достаточно одного поверхностного взгляда на дело. Теория подогнала всех под один шаблон, оставляя личности лишь элементарную волю, согласно такому толкованию философский автомат желает свободы, равенства, народовластия, сохранения прав человека, соблюдения общественного договора, этого достаточно, отныне воля народа известна, она известна вперед, так что можно действовать, не спрашивая мнения граждан, можно не прислушиваться к их голосу. Во всяком случае их одобрение несомненно, а если неожиданно они в нем откажут, то это будет доказательством их невежества, злобы или непонимания собственных интересов, а в таком случае не стоит считаться с их мнением и из предосторожности, чтобы не услыхать от них нежелательного ответа лучше всего подсказать им желаемый.— На этот счет якобинец может быть спокоен, потому что люди, правами которых он распоряжается не живые французы из плоти и крови, какие встречаются в селениях и на улицах больших городов, а люди в общем значении этого слова, такие какие они выходят из рук природы или просвещенные чистым разумом. Он ничуть не стесняется с первыми: они ослеплены предразсудками, а их мнение одна болтовня. Но зато по отношению вторых совсем наоборот: якобинец питает глубокое почтение к неясным образам своей фантазии, к фантомам своего полного противоречий ума и всегда готов подчиниться их воле, которую он сам им продиктует. С его точки зрения они реальнее живых людей и он считается лишь с их мнением. Так что в худшем случае на него обрушится мимолетное негодование и отвращение слепого поколения, но зато его ждет в будущем благодарность всего человечества, возрожденного его усилиями потомства, людей ставших благодаря ему тем, чем они должны бы всегда быть.— Вот почему он далек от мысли считать себя самозванцем и тираном, а мнит себя спасителем отечества, естественным посланником истинного народа, уполномоченным исполнителем всенародной воли; он уверенно будет шествовать вперед окруженный свитой этого воображаемого народа, миллионы метафизических волей созданных им по образу и подобию собственной поддержат его своим единогласным одобрением, а он прислушиваясь к внутреннему эху собственного голоса, будет воображать, что слышит доносящийся извне гул всеобщего одобрения.

   Характерно, что вышеупомянутые московские рабочие и работницы в конце 1920-х, как сообщалось в статье [32] (правда, там речь шла об обследовании быта рабочих крупнейших промышленных центров СССР) пусть и не освободились, несмотря на всю антирелигиозную пропаганду сов. власти, от влияния религии в вопросах, связанных с рождением и смертью, однако «за регистрацию брака в ЗАГС'е рабочие держатся крепко», и не только из-за формализма государственных и иных учреждений, не желавших признавать фактический брак «законным», но и потому, что дореволюционное законодательство о браке очевидно не отвечало запросам времени.
   Замена же традиционного погребения кремацией кажется явно преждевременным мероприятием, не говоря уже о том, что гигантизм проекта очевидно предполагал принуждение масс к кремации. Безусловно, какая-то часть интеллигенции в России могла предпочитать кремацию да и проекты крематориев не были большой редкостью на страницах печати; так, московский арх. С.Н. Грузенберг предложил тоже излишне монументальные, нереализуемые проекты мавзолея-музея в память жертв контр-революции в Екатеринославле (Днепропетровске) и крематория, фото которых иллюстрировали статью Г.Г. Бартеля [33]. Но 5000 куб. саж. — это черезчур; к примеру, здание московского Почтамта на Мясницкой объемом 1600 куб. саж. было построено достаточно быстро, за полтора года, но обошлось в 1300 тыс. руб. [34], так что по условиям конкурса построить 1-ый петроградский крематорий, да еще за год и в условиях Гражданской войны и развала экономики, по-моему, было невозможно, и нет смысла считать тогдашние городские власти глупцами, т.ч. речь идет о бумажной архитектуре, о взятке, которую власть пожелала дать петербургским архитекторам, чтобы те по крайней мере не умерли от голода. Наверное, в конце 1920-х было возможно построить крематорий объемом и 48000 куб. м., но по условиям объявленного в мае 1929 г. конкурса проектов ленинградского крематория с двумя трупосожигательными печами объем здания предполагался от 9000 до 10000 куб. м. и было оговорено, что «преимущество будет отдано более экономичному решению при прочих равных достоинствах» [35, с. 58].


1. Бартель Г.Г. Трупосожигание. // ЭСГ. 7-е изд. Т. 41 — часть IX. М., 1930. стлб. 392-395.
2. Клемпнер Л.И. Кремация. // ТЭ. Т. 11. М., 1931. стлб. 572-578.
3. Бартель Г.Г. Кремация. // БМЭ. Т. 14. М., 1930. стлб. 297-306.
4. Бартель Г.Г. Кремация. М., 1925.
5. Бартель Г.Г. Огненное погребение (кремация). М., 1928.
6. Первая кремация трупа в Москве. // Вечерняя Москва. М., 1927. №9 (920), 12.01, с. 1; Первая кремация в Москве. // Вечерняя Москва. М., 1927. №11 (922), 14.01, с. 1.
7. Крематорий в Москве открыт. // Вечерняя Москва. М., 1927. №228 (1139), 06.10, с. 1.
8. Огненное погребение. Первая годовщина московского крематория. // Вечерняя Москва. М., 1928. №238 (1448), 12.10, с. 2.
9. Московская жизнь. Полгода работы крематория. Тысячное сожжение. // Известия. М., 1928. №100 (3334), 29.04, с. 4.
10. 7370 сжиганий. Новый крематорий в Сокольниках. // Вечерняя Москва. М., 1929. №172 (1684), 30.07, с. 2.
11. В Комакадемии. И. С-кий. О религиозности и безбожии московских рабочих. Доклад тов. Риверса на Всесоюзном совещании антирелигиозных научных учреждений. // Вечерняя Москва. М., 1930. №292 (2106), 16.12, с. 3.
12. Данилов В.В. К постройке крематория в Ленинграде. // Вопросы коммунального хозяйства. Л., 1929. №6 (59), с. 55-57.
13. Что строит Москва. // Вечерняя Москва. М., 1928. №70 (1280), 23.03, с. 1.
14. Москва. В московском крематории. // Вечерняя Москва. М., 1927. №265 (1176), 21.11, с. 2.
15. Москва. Спекуляция на покойниках будет прекращена. // Вечерняя Москва. М., 1928. №205 (1415), 04.09, с. 2.
16. Деятельность общества развития и распространения идеи кремации в РСФСР («ОРРИК»). // Коммунальное Хозяйство. М., 1928. №11-12, 25.06, с. 137-141.
17. Наша анкета о кремации. // Коммунальное Хозяйство. М., 1927. №11-12, июнь, с. 21-44.
18. Б.К. Сожигание человеческих трупов (кремация). Пб., 1921.
19. Извещения и постановления Советов и Учреждений Союза Коммун Северной Области и Петроградской Трудовой Коммуны, Совета Народных Комиссаров и Ц.И.К. Декрет. // Северная Коммуна. Пг., 1919. №19 (212), 26.01, с. 1. Текст перепечатан в Декреты Совета Комиссаров С.К.С.О. Учреждение постоянных комиссий по устройству Государственных Крематориев. // Известия Комиссариата Здравоохранения Союза Коммун Северной Области. Пг., 1919. №3-4, январь-февраль, с. 8:

   Совет Комиссаров С.К.С.О. постановляет:
   1) Учредить при Комиссариате внутренних дел С.К.С.О. постоянную комиссию из представителей Комиссариата внутренних дел, Комиссариата здравоохранения, Комиссариата городских хозяйств и Совета Народного Хозяйства, которой поручить составление проектов, разработку их и ведение построек государственных крематориумов в первую очередь в Петрограде, а затем и в других местностях Северной Области.
   2) Комиссия обладает консультационно-организационными полномочиями. Ей предоставляется право приглашения различных специалистов в качестве экспертов и, по окончании разработки и защиты проектов крематориумов, назначить ответственного начальника по производству технических работ.
   3) Комиссия избирает из своего состава постоянного председателя, руководящего всей административной работой и связывающего комиссию с Комиссариатом внутренних дел.
   4) Комиссии предоставляется право устраивать конкурсы архитектурных и технических проектов, связанных с постройкой крематориумов.
   5) Комиссии предоставляется срок до 1-го апреля с.г. для детальной разработки проекта крематориума в Петрограде, выбора места постройки, после чего комиссия должна приступить к началу строительных работ.
   Председатель Г. Зиновьев. Комиссар внутренних дел С. Равич. Комиссар городского хозяйства М. Калинин. Комиссар здравоохранения Первухин. За управляющего делами А. Костина.

20. Хроника. // Петроградская Правда. Пг., 1919. №19, 26.01, с. 4.
21. Хроника. Постройка крематориев. // Красная Газета. Пг., 1919. №19, 26.01. с. 3.
22. Извещения и постановления Советов и Учреждений Союза Коммун Северной Области и Петроградской Трудовой Коммуны, Совета Народных Комиссаров и Ц.И.К. Постановление. // Северная Коммуна. Пг., 1919. №69 (262), 28.03, с. 1:

   Президиум Петроградского Совета постановляет: место по Обводному каналу, №19, со всеми постройками и парком, примыкающим к Александро-Невской лавре, передается постоянной комиссии по постройке первого Петроградского крематориума под постройку на нем крематориума.
   За председателя Совета М. Калинин. Председатель постоянной комиссии Б. Каплун. Секретарь А. Костина.

23. Программа на постройку 1-го Петроградского государственного крематориума. // Северная Коммуна. Пг., 1919. №71 (264), 30.03, с. 4.
24. От Комиссии по постройке крематориума и морга. // Северная Коммуна. Пг., 1919. №87 (280), 19.04, с. 4.
25. Объявление постоянной комиссии по постройке первого Петроградского крематориума. // Красная Газета. Пг., 1919. №88, 23.04, с. 4.
26. Конкурс проектов на постройку петроградского крематориума. // Петроградская Правда. Пг., 1919. №143, 29.06, с. 4:

   27 июня состоялось заседание жюри по премированию представленных на конкурс проектов первого петроградского крематориума под председательством Л. Бенуа.
   1-я премия в размере 15000 руб. была присуждена проекту под девизом «К небу» академика-архитектора И.А. Фомина.
   2-я премия в размере 12000 руб. проекту под девизом «Жертва» гражданского инженера А.Г. Джорогова.
   3-я премия в размере 10000 руб. проекту под девизом «Mors» за №8 инженера Н.И. Малейна.
   4-я премия в размере 8000 руб. проекту под девизом «Феникс» Н.А. Троцкого и Л.М. Тверского.
   5-я премия в размере 5000 руб. проекту под девизом «Mors» за №3 архитектора-художника Б.Д. Цинзерлинга.
   В своем проекте академик Фомин задумал здание в виде высокой башни, увенчанной золотым пламенем — эмблемой возносящейся к небу души. Расположение здания очень красиво, в самом конце парка. План проекта скомпактован архитектурно и практично, а помещения логично сгруппированы.
   В проекте «Жертва» приходится признать очень удачным расположение кремационных печей в отдельном одноэтажном флигеле. Параден очень вход в главный зал.
   Проект представляет большой интерес. Автор — инженер Джорогов работал над ним, сидя в мрачной камере пересыльной тюрьмы, среди двадцати уголовных преступников, без необходимых чертежных принадлежностей, но с большим творческим настроением. Пять месяцев тому назад он был осужден народным судом на восемь лет заключения за участие в уголовном убийстве. Автор несомненно очень талантлив и в связи с участием в убийстве пережил большую душевную драму. Председатель комиссии по постройке крематориума тов. Каплун возбудил ходатайство перед отделом юстиции об освобождении его и передаче отделу Управления для привлечения к принудительным работам по руководству постройкой крематория, где он несомненно будет полезен.
   Выставка проектов будет открыта для обозрения до 3 июля от 12 до 16 часов ежедневно. Вход свободный. Адрес: пл. Урицкого, 6, отдел управления петроградского совета, 3-й этаж.

27. Конкурс проектов на постройку Петроградского Крематориума. // Петроградская Правда. Бесплатное иллюстрированное приложение. Пг., 1919. №24, 13.07, с. 3.
28. Бартель Г.Г. Сожжение трупов. (Кремация и крематории). // Техника и жизнь. М., 1924. №20, с. 14-15.
29. Каплун Б.Г. Сожигание человеческих трупов. (К постройке первого петербургского крематориума). // Пламя. Пг., 1919. №61, 13.07, с. 7-9.
30. Конкурсная комиссия по постройке 1-го государственного крематориума в Петербурге. [Фотография]. // Пламя. Пг., 1919. №61, 13.07, с. 10.
31. Тэн И. Происхождение современной Франции. Т. 1-5. Спб., 1907. Усердием РГБ этот душеполезный труд наконец-то оцифрован: Т. 1. Старый порядок; Т. 2. Анархия; Т. 3. Якобинское завоевание; Т. 4. Революционное правительство; Т. 5. Новый порядок.
32. О быте рабочего класса СССР. Кут А. Старое и новое. // Вечерняя Москва. М., 1929. №146 (1658), 29.06, с. 4.
33. Бартель Г.Г. Кремация.— Cremation. Краткий очерк. // Искусство и Промышленность. М., 1924. №1, январь, с. 65-67.
34. Дворец писем. // Голос Москвы. М., 1912. №109, 13 (25).05, с. 6.
35. Условия конкурса на составление проекта крематория в Ленинграде. // Вопросы коммунального хозяйства. Л., 1929. №6 (59), с. 58-62.