aznevtelen | Recent Entries

Потресов А.Н. Готтентот. // День. Пг., 1917. №229 (1679), 24.12 (06.01), с. 2-3.

( Read more... )
   Я встретился с ним ровно 23 года назад, в декабре 1894 года на Охте, в квартире у одного знакомого инженера [Р.Э. Классона, проживавшего на ул. Панфилова, 26], где на рождественских праздниках собрались десяток-другой интеллигентов, по преимуществу уже прикосновенных к марксистскому движению того времени, и где тотчас же разговор зашумел вокруг литературной злобы для того времени,— вокруг только что вышедшей книжки Плеханова-Бельтова «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю», отчасти — также касаясь взглядов П. Струве, недавно перед тем дебютировавшего своими «Критическими заметками».
   Разговор мог принять тем более оживленный характер, что автор «Критических заметок» П. Струве был в числе посетителей этой вечеринки и принимал горячее участие в спорах... Я не помню в точности содержания спора. Но у меня сохранилось ощущение от моей первой встречи с Ульяновым-Лениным...
   — «Крупный человек,— сказал мне Струве, когда мы возвращались поздно ночью домой...— Да, прекрасная голова, отличный логический аппарат, но — ужасный сектант! Сектант в подходе к каждому вопросу.
   Для него вся сложность жизни сводится к двухцветной комбинации — черного цвета «буржуазии», «общества», и красного — революционного пролетариата и нет той гаммы тонов, из которой в действительности слагается подлинная, не теоретизированная, а подслушанная и подсмотренная жизнь... В этом человеке — безспорная сила, но и столь же несомненная слабость... Какой-то органический порок, какой-то огромный изъян. Отсутствие малейшего чувства исторической перспективы и полнейшее неумение разбираться в общественной психологии.
   Примитивизм, упрощение всего, к чему прикасается логический аппарат Ульянова-Ленина,— вот было резюмэ моих первых впечатлений...( Read more... )

Tags:

Инбер Н.О. Помещичий сынок Лев Троцкий. // Утро России. М., 1917. №261, 14 (27).11, с. 1.

Я имею скромную честь знать немного г. Троцкого. Еще лучше знаю его по разсказам людей, ему близких. И вот, перебирая сейчас в памяти собственные впечатления и чужие сообщения, я пытаюсь, подобно многим, отыскать, наконец, ключ к этой жестокой загадке наших дней, разобраться хотя с этой, личной, стороны в существе человека, который так энергично и ловко добивает искалеченную Россию.
Вождь «батраков», человек, который в конвульсиях изрыгает хулы на ненавистную буржуазию, родился и вырос в помещичьей семье. Отец г. Троцкого, еще до известного воспретительного закона, приобрел в Елисаветградском уезде, Херсонской губернии, имение «Яновка». Рачительный хозяин и живой, энергичный человек, он, кроме того, арендовал еще кое-что по-соседству. Семья, таким образом, испытывала все блага помещичьего достатка и все прелести усадебной жизни. Ездили к соседям, таким же милым и состоятельным людям, весело проводили лето, когда в «Яновку» съезжались погреться на деревенском солнышке и подкармливаться на обильных помещичьих хлебах городские родственники, а позже когда дети подросли, стали сами подолгу гостить в Елисаветграде и в Одессе, где учились мальчики и девочки. Левочку, нынешнюю знаменитость, когда ему было уже около двенадцати лет, отдали в одесское реальное училище св. Павла. Мальчик он был способный, школьную премудрость одолевал легко, но уже в сем раннем возрасте проявлял столь бурный темперамент, что директор училища убежденно и настойчиво говорил его тетушке, у которой он жил в течение учебного года: «Уверяю вас, сударыня, из Бронштейна Льва обязательно выйдет каторжник!» Внешность у мальчика была необычайно привлекательная, женственная, «настоящий херувим», как называли его в семье. Вообще, если учесть, по Вейнингеру, сколько в юном Троцком было «М» и сколько «Ж», то, несомненно, первых оказалось бы очень мало. Он был ужасно нервен и в течение нескольких лет страдал галлюцинациями. У него был, и до сих пор сохранился, совершенно женский почерк, тонкий и бисерный. Он любил прихорашиваться, черта, так же сохранившаяся доныне, когда он, по разсказам его недавних собеседников, щеголяет безукоризненными вестонами и лаковыми штиблетами с замшей.( Read more... )

Tags:

троцкий

Революция и помешательство. // Биржевые Ведомости. Пг., 1917. №16239, 18 (31).05, с. 4.

( Read more... )
   Для выяснения вопроса о том, каково влияние революции на душевную заболеваемость, наш сотрудник обратился к председателю общества психиатров, профессору-психиатру П.Я. Розенбаху, который так высказался об этом:( Read more... )
   Мне лично пришлось в первые дни революции встретить двух-трех ораторов, которые раньше находились в доме умалишенных. (...)
   Я не хочу этим сказать, чтобы вообще вожаки крайних течений были психопатами. Но если разсмотреть группу их адептов, то, наверное, среди них процент психопатов и дегенератов гораздо выше, чем среди партий умеренных. (...)( Read more... )

Убийство проф. П.Я. Розенбаха. // Наш Век. Пг., 1918. №11 (36), 17 (30).01, с. 3.

   Скончался известный психиатр, проф. П.Я. Розенбах. Около 12 ч. ночи на 16 января он на извозчике возвращался к себе домой. На Фонтанке, недалеко от Невского пр., около дома гр. Шереметева, какой-то неизвестный преградил извозчику путь с криком «Стой!».
   Извозчик, не взирая на этот окрик, быстро поехал дальше. Неизвестный тогда выстрелил из револьвера. Пуля попала в проф. П.Я. Розенбаха. Он получил тяжелое поранение печени. Пулей задета также почка. (...)
   После операции, проведенной в 5 ч. вечера, раненый профессор Розенбах чувствовал себя некоторое время лучше, но затем впал в безсознательное состояние и около 10 час. скончался.

Tags:

1917

Бялковский М.Н. Пустое место. // Живое Слово. Пг., 1917. №119 (473), 19.10 (01.11), с. 1.

   В Зимнем дворце сидит А.Ф. Керенский, а сторожат его юнкера с пушками.
   Облетели цветы, догорели огни...
   О чем думает сейчас этот человек, так легкомысленно проболтавший семь с лишним месяцев?
   Вся Россия во власти предателей и грабителей.
   Открыто, нагло готовится шпионами захват того, что называется у нас властью.
   Средь бела дня на улицах столицы идет грабеж.
   Вот-вот станут железные дороги, и на севере России начнется голод, побежит с фронта развращенная часть не одетой, холодной и голодной армии.
   Страну начинает охватывать безумие отчаяния.
   Промышленность останавливается, и скоро в стране не будет ни одежды, ни хлеба, ни топлива.
   Начинаются повсюду в России голодные бунты.
   А то, что у нас называется властью, продолжает болтать.
   Болтали сначала о мировых задачах нашей революции.
   Потом о мире.
   О силах демократии.
   Болтали о контр-революции.
   Потом заболтали о гибели России и спасении революции.
   Болтают об этом и сейчас.
   Страна уже задыхается в объятиях анархии и готовится быть может такой взрыв всеобщего озлобления отчаяния и безумия, какого мировая история никогда еще и не знала.
   А в Совете Республики говорят речи...
   И может быть добалтывают последние дни.
   В Зимнем дворце досиживает тоже может быть последние дни растерявшийся, изболтавшийся, запутавшийся незадачливый маленький человечек.
   Он умудрился запутать суд в сети политических интриг и произвола, он лишил нас боевых генералов, при нем армия потеряла остатки дисциплины.
   Благодаря А.Ф. Керенскому, не противившемуся пропаганде большевизма, мы пережили июльские дни и затем анархия сделала такие успехи, что защита страны становится невозможной, а самая жизнь граждан невыносимой.
   Мы дожили до того, что в то время, как неприятель бьет нас на фронте, правительство наше в столице, в ожидании осады германских шпионов и сбитой ими с толку темной черни, сидит окруженное пушками.
   Куда еще идти дальше?
   Кажется некуда.
   Полный государственный распад и начинающееся массовое безумие.
   И хуже всего то, что и выхода не видно.
   Будем откровенны — ведь пушки и юнкера охраняют в лучшем случае пустое место, а не правительственную власть.
   Власти нет.
   И если мы не желаем потонуть в волнах анархии, мы возможно скорее должны постараться создать власть, и по нынешним временам эта власть должна быть неограниченной и железной.
   Такую власть может дать только диктатура.
   Семь месяцев партийной возни и болтовни окончательно расшатали все устои власти.
   Нам не избежать диктатуры, так как нынешняя партийная свара неизбежно ведет к ней.
   И лучше эту диктатуру создать, чем ждать рождения ея анархией.
   Вне диктатуры нет спасенья — только диктатура может спасти Россию.

Tags:

1917

Впервые документальную повесть героя Советского Союза Д.Н. Медведева «На берегах Южного Буга» опубликовал львовский журнал Жовтень в июле-сентябре 1952 г. в украинском переводе [1], а на русском ее издали книгой только в 1957 г. [2]; журнальный вариант датирован 1948—1952 гг. [1, №9, с. 51], а над книжным, существенно переработанным и, между прочим, десталинизированным (глава «Сталинское слово» стала главой «Как появляются листовки»), автор работал вплоть до своей смерти в 1954 г., после чего драматург А.Б. Гребнев (Айзенберг) доработал текст и принял участие в издании [2, с. 3].
Замечу, что рецензент газеты Львовская правда вплоть до декабря 1952 г. не критиковал журнал Жовтень, а №10 журнала, с передовой статьей «XIX съезд партии Ленина—Сталина» и др. материалами, был охарактеризован как свидетельствующий о «широких возможностях редакции в подготовке содержательных материалов о нашей советской действительности» [3]. Однако, на состоявшемся 23—26 декабря 1952 г. очередном пленуме ЦК КПУ [4] выяснилось, что в некоторых журналах, в т.ч. и Жовтне, «не изжиты благодушие и либерализм в оценке произведений» [5], после чего в редакции Жовтня состоялось расширенное заседание редколлегии, участники которого признали критику справедливой (не упомянув впрочем о повести Д.Н. Медведева) и наметили ряд мероприятий, призванных исправить недостатки [6]. Затем газета Вінницька правда напечатала разносную рецензию повести «На берегах Южного Буга» [7], вкратце переданную киевской газетой Правда Украины [8], и редколлегия Жовтня провела совместное совещание с львовским партийным начальством, в ходе которого писатель Н.А. Далекий (Алексеев) назвал «На берегах Южного Буга» произведением слабым и содержащим «ряд ошибок, искажающих характер партизанского движения в Винницкой области» [9]. Вслед за этим московская Литературная газета целиком перепечатала винницкую рецензию в русском переводе [10], а позднее рецензент московского журнала Новый мир охарактеризовал повесть Д.Н. Медведева как слабую и литературно беспомощную [11].( Read more... )

В посте ПСМ-110. Рукопись из собрания В. Пашуканиса я уже писал о крайней редкости советских публикаций, разоблачающих ПСМ, и цитировал статью С. Шустермана в московском журнале Фронт науки и техники. Также, в 1935 г. московские газеты Известия [2] и За рубежом [3], [4] кое-что сообщили о ПСМ.
Затем, как указывает доктор философских наук М.М. Шахнович [5, с. 186], ее отец, доктор философских наук М.И. Шахнович в 1965 г. напечатал в своей книге «Закат иудейской религии» раздел «Фальшивка царской охранки» [6, с. 117-124]. Помимо ряда нелепостей, там есть и одна любопытная деталь: сказано, что в 1918 г. М. Горький в своей статье [7] нелестно отозвался о присланной ему прокламации с извлечениями из ПСМ [6, с. 122-123]. В действительности, М. Горькому, как видно из текста его статьи [7], прислали прокламацию, сходную по содержанию с прокламацией, изъятой петроградскими чекистами в конце мая 1918 г. при обыске у монархиста И.В. Ревенко [8, с. 435]. Возможно, что прокламации были переданы М. Горькому самими чекистами, может быть даже из числа евреев, которые, по уверению писателя, «почти всегда лучшие работники, чем русские», а не присланы неравнодушным читателем, собиравшим нелегальную литературу, за которую тогда петроградцу можно было попасть на ул. Гороховую, 2. В любом случае, упоминание «Всемирного Израильского Союза», а не «Всемирного общества Фран-Масонов» или «Сионской Главной Канцелярии» свидетельствует о переделке известного т.н. «воззвания Кремьё», см. пост ПСМ-110. Адольф Кремьё. Впрочем, это не так важно, как то, что М. Горькому, судя по его статье, на мой взгляд, не было известно о ПСМ. ( Read more... )

Tags:

В ноябре 1970 г., вскоре после появления в советской печати заявления Н.С. Хрущева по поводу готовящихся к публикации его воспоминаний [1], Известия напечатали фельетон, в котором между прочим упоминалось т.н. «Завещание Варги» [2]. Замечу, что вокруг воспоминаний Н.С. Хрущева развернулась тогда газетная полемика: лондонская Times передала сообщение диссидента П.И. Якира, который, по его словам, 7 ноября 1970 г. дважды разговаривал с Хрущевыми: с самим Н.С., правда только о состоянии здоровья последнего, и с Н.П. Хрущевой, заявившей, что ее муж не писал никаких воспоминаний [3], а известный британский журналист и советолог В. Зорза (И. Вермут) заявил, что воспоминания Н.С. Хрущева были переданы издателю в августе 1968 г. в Копенгагене советским журналистом В.И. Луи, действовавшего по заданию КГБ [4], и только в конце 1980-х в СССР разрешили считать эти воспоминания подлинными, вопреки опровержениям Хрущевых и С. Новгородского (псевдоним). Поэтому «Завещание Варги» лишь на основании опровержений неправильно было бы считать подделкой, так что и Н.С. Хрущев [5, p. 251], и акад. Е.С. Варга [5, p. 602] были за свои сочинения внесены в Биографический словарь диссидентов Советского Союза изд. 1982 г.( Read more... )

Tags:

   С середины 1870-х гг. в русской печати, в связи с успешным применением на Западе нескольких типов печей для сжигания трупов, в т.ч. регенеративных конструкции инж. К.В. Сименса, начинается агитация в пользу кремации [1], [2], [3], [4], [5], [6]. По утверждению д.с.с. Н.Г. Фрейберга, в Своде Законов не содержалось положений, препятствующих трупосожиганию [7]; также, в 1890 г. решением Правительствующего Сената было признано, что «погребение христианина без исполнения при сем надлежащих христианских обрядов составляет деяние по закону ненаказуемое» [8], [9] (к сожалению, я не знаю о том, применялось ли это решение практически), а в 1891 г. печать вновь обсуждала вопрос о введении кремации [10].( Read more... )
   Если резюмировать борьбу сторонников кремации с ея противниками за 40 лет, то можно выделить несколько моментов:
   — апелляция к благотворным европейским примерам. Обе стороны не обращали ни малейшего внимания на антисанитарию и печальное положение дел в СПб. коммунальном хозяйстве, обусловленное, насколько можно понять, сомнительными гешефтами городских властей; между прочим, кажется, петербуржцы были недовольны еще и трамваем, организованным в Москве гораздо лучше, чем в столице. Очевидно, что устройство крематория могло быть только одной из санитарных мер, причем явно не первоочередной.
   — противостояние вокруг крематория можно свести к борьбе служителей культа и медицины (В.С. Богословский, В.П. Кашкадамов, Л.Н. Малиновский), к которым примыкали архитекторы (А.М. Кочетов и А.К. Монтаг), инженеры (Б.К. Правдзик, И.М. Лавров, А.К. Енш) и литераторы (И.В. Алферьев).
   — председатель Совета Министров П.А. Столыпин, чьей креатурой был обер-прокурор Св. Синода С.М. Лукьянов, был единственным государственным деятелем, способным принудить Св. Синод к компромиссу посредством распределения бюджетных средств и наконец разрешить этот вопрос, благо в 1909 г. руководителями медицины были Л.Н. Малиновский и Г.Е. Рейн, сочувственно относившиеся к кремации. Попытка пересмотра законодательства, сделанная в 1913 г., едва ли могла достичь успеха по ряду причин.
   — противники кремации в своей литературе слабо осветили взаимосвязь между кремацией и масонством; вообще, в России крайне скверно освещалось современная деятельность масонства.( Read more... )

   Дело ротмистра М.С. Комиссарова повидимому оказало решающее влияние на формирование распространенной теории о П.И. Рачковском как антисемите. Первая известная мне публикация, с которой и началось освещение этого дела в печати, появилась в лондонской Таймс в начале февраля 1906 г. [1], однако в русской печати она была без купюр перепечатана с большим запозданием [2]; газета со слов неназванного высокопоставленного чиновника передавала распространившийся в высших бюрократических сферах слух о случившемся в конце января 1906 г. чрезвычайном происшествии:( Read more... )
   Впрочем, в рамках изследования истории ПСМ мне безразлично, существовала или нет тайная типография. Замечу, что разоблачения Ф.А. Львова, которые выглядят крайне фантастичными, несмотря на это использовались советскими историками. Характерно и стремление газет объяснить происходящие в России события разнообразными заговорами. Могу лишь сделать вывод о том, что партия к.-д. в своем походе к власти использовала сюжет с типографией, чтобы свалить Д.Ф. Трепова — возможно, единственного человека в сферах, который был согласен с идеей кабинета думского большинства во главе с П.Н. Милюковым. По всей видимости, вожди к.-д. переоценивали свои силы.
   Резюмируя изложенное выше:
   1. просмотренные мною филосемитские газеты (Речь, Русские Ведомости, Страна, Товарищ) сознательно замалчивали ПСМ. Единственной известной мне газетой, которая разоблачала ПСМ в 1906 г., было Новое Время, о чем было уже сообщено в посте ПСМ-110. Как Новое Время разоблачало Протоколы сионских мудрецов. В известных мне трудах, посвященных ПСМ, о дореволюционных разоблачениях не сказано ничего, что косвенно подтверждает отсутствие таких разоблачений в 1906 г., когда ПСМ только появились. Я говорю «косвенно подтверждает», поскольку авторы этих работ едва ли специально занимались изследованием русской печати хоть 1906 г., хоть за другие годы.
   2. о замалчивании можно судить потому, что в течение 1906 года и деятельность П.И. Рачковского и еврейский вопрос были популярными темами газет, и если бы появилась возможность разоблачить ПСМ как инспирированное П.И. Рачковским, это было бы сделано еще тогда.
   3. ПСМ не трактовались газетами как произведение антисемитическое в смысле возможности судебного преследования безотносительно к их инспирации ДП — в отличие от прокламации А.М. Лаврова.( Read more... )

Tags:

псм

В комментарии к посту ПСМ-110. Штрихи к биографии М.В. Головинского я предположил, что А. Бинт (Henri Bint) был знаком с сотрудником П.И. Рачковского, но из-за того, что этот сотрудник был известным человеком и вдобавок евреем, не было возможности обвинить его в составлении ПСМ и тогда его заменили на М.В. Головинского.
В действительности, еще тогда я мог бы и обосновать эту догадку, но не сделал этого из-за невнимательности. Дело в том, что в передаче С.Г. Сватикова своей беседы с А. Бинтом пассаж о М.В. Головинском выглядел следующим образом [1, с. 167]:( Read more... )

Tags:

псм

Полковник Шнеур — охранник «Шпец»? // Полночь. Пг., 1917. №1, 24.11 (07.12), с. 3.

( Read more... )

Письмо В. Шнеура-Шпеца в департамент полиции. // Полночь. Пг., 1917. №1, 24.11 (07.12), с. 3.

   По рождению и воспитанию я принадлежу к консервативной семье; по окончании курса в кавалерийском училище, произведенный в офицеры, я, тем более, не имел никакого соприкосновения с либеральными кругами, и мне не только чужды элементы этого рода, но я всегда относился с презрением ко всякому проявлению прогрессивного движения.
   Выйдя в запас, я много путешествовал; затем поступил на государственную службу: будучи на прекрасном счету у начальства, я успешно двигался вперед, когда вспыхнула война, совершенно изменившая мою судьбу. Как только была объявлена мобилизация, я тотчас же одним из первых (4 февраля 1904 г.) добровольно выехал на Дальний Восток.
   Серьезная болезнь прервала мою службу в действующей армии, и в январе 1905 г. я был эвакуирован в Россию и вернулся в Петербург. В России я застал революционное движение в полном разгаре. Армия, и в особенности офицерский корпус ея, были мишенью нападок. К ним относились с ненавистью, с пренебрежением не только в печати, но и в обществе. Обвиняли в проигранной войне и в подавлении безпорядков.
   Для человека, бывшего в течение года в действующей армии, видевшего своими глазами как доблестно умирали сотни офицеров и тысячи солдат, понимавшего действительные причины неудачного исхода кампании, было не под силу оставаться безразличным свидетелем этих нападок и в период времени, предшествовавший манифесту 17 октября, когда половина России была охвачена эпидемическим безумием «освободительного движения» я больше чем когда-либо возненавидел прогрессивные элементы.
   Я терял самообладание, читая клеветнические нападки на армию левой печати, а если при мне в обществе кто-либо затрагивал правительство и армию, я выходил из себя и столкновения у меня были на каждом шагу. Постоянно я был наготове дать безпощадный отпор каждому, кто так или иначе затрагивал или критиковал неприкосновенные с моей точки зрения предметы и не упускал случая показать свою ненависть «освободителям». На защиту армии не выступал никто.
   В ноябре 1905 г. у меня возникла мысль создать частную ежедневную военную газету. Для этого необходимы были материальные средства и соответственно литературные силы. Я поделился своею мыслью с несколькими офицерами, военными юристами, работавшими уже в печати и мы решили попытаться осуществить этот план на паевых началах, составив сначала небольшую группу офицеров-учредителей, а затем привлечь к делу участников из широких слоев армии.
   Было решено вести дело на коллегиальных началах, для чего опять-таки были избраны редакционный и хозяйственный комитеты, а меня избрали большинством голосов ответственным редактором-издателем. Все постановления были подписаны.
   Еще до появления в свет первого номера «Военного Голоса» на учредительных собраниях образовался некоторый раскол между мною и небольшой группой учредителей, высказывавшихся по разным вопросам радикально.
   При обсуждении политической платформы будущей газеты, ея программы и выяснения различных вопросов, связанных с будущей деятельностью, возникали резкие трения. Я решительно протестовал против всяких попыток внести в нашу едва создавшуюся группу основные приемы, свойственные «освободителям», грозившие затормозить самое дело до его осуществления.
   В первый же месяц существования газеты для меня стало ясно, что весь состав редакционного комитета, за исключением двух лиц (два гвардейских поручика) — принадлежат к радикальному лагерю. Умернные и благоразумные на учредительных собраниях, когда надо было соблюдать осторожность, дабы сплотиться, почуяв под ногами почву, они заговорили. А так как содержание каждого номера зависело от решения большинства, то газета приобрела радикальный характер. Прямым следствием этого было, что все революционные элементы, таившиеся в рядах армии во всех концах России, получили тяготение к редакции и стали объединяться вокруг нея. Каждая почта приносила десятки писем и рукописей прямо преступного характера. «Военные Союзы», «группы офицеров», «организации», уже создавшиеся в разных гарнизонах России, спешили протянуть руку редакции «Военного Голоса» и весь этот вздорный материал, часто апокрифический, давал богатую пищу редакции, неудержимо стремившейся по наклонной плоскости влево.
   Нет возможности изложить всех эпизодов и столкновений в заседаниях редакционного комитета, когда я в единственном числе или с поддержкою одного-двух голосов выдерживал натиски академиков — штаб-офицеров, желающих из-за моей спины внести в армию смуту и разложение, подорвать дисциплину, а часто просто свести личные счеты с кем-нибудь из «власть имущих». Заседания часто носили митинговый характер с тою разницею, что роль «сознательных мастеровых» играли полковники: начальники отделений, начальники штабов, полигонов, профессора и т.д. Чтобы облегчить борьбу я стал уничтожать три четверти поступавших по почте материалов, а статьи, принадлежавшие перу сотрудников, с моей точки зрения вредные и опасные — не допускал своею властью к печати. Этим путем можно было избегнуть ответственности, но не больше? Газета уже имела репутацию «революционной» и благонамеренные элементы армии стали постепенно отпадать от сотрудничества.
   Скоро все отделы газеты попали в руки левых.
   В то же время в редакции стали появляться какие-то неведомые мне лица, не имевшие, казалось бы, никакого отношения к армии. От меня благоразумно держали в секрете эти сношения. Значительно позже я узнал, что это были члены каких-то партий, искавшие связей в армии.
   С момента созыва первой Государственной Думы редакционный комитет «Военного Голоса» принял открытое участие в надвигающихся политических событиях.
   Вместо редакции была какая-то противоправительственная организация, раскинувшая свои сношения на всю Россию.
   Роспуск I Государственной Думы и последовавшие события, сопровождавшиеся военными бунтами, не остались чужды некоторым членам редакции. Впоследствии, сопоставляя факты с появлением в редакции некоторых лиц, замешанных в политические процессы, а также выезд из С.-Петербурга в этот период нескольких лиц, я могу с большим основанием сказать, что редакция «Военного Голоса» была прикосновенна к революционному движению в армии. В редакционном заседании 30-го июля 1906 г. после бурного столкновения с бывшими на лицо членами редакции, когда я высказал открыто, что по моему мнению «Военный Голос» «оплевывает», «унижает», «клевещет» на армию и «занимается революционной пропагандой»,— я отказался от обязанностей редактора. На мое место был избран секретарь редакции (капитан военный юрист, уволенный за участие в революции Харбинский).
   Штаб-офицеры имели новую ширму, и на этот раз вполне солидарную с их взглядами и тактикой. Дни газеты были сочтены. 6 сентября газета была приостановлена по распоряжению спб. градоначальника. Опасаясь обыска и арестов (кем-то предупрежденные накануне), члены редакции сожгли и унесли много компрометирующей переписки и документов. Те документы, которые необходимо было сохранить, передали лицам, занимавшим казенные квартиры и бывшим вне подозрений.
   После разрыва с редакцией я занялся книгоиздательством и выпустил много изданий о русско-японской войне, не имеющих ничего общего с политикой. Между тем я вскоре узнал, что большая группа из состава бывшей редакции продолжает свою подпольную деятельность, издавая вместо приостановленного «Военного Голоса» периодические брошюры со статьями без подписей или за псевдонимами под фирмою редакции «Военного Голоса».
   Являясь фактическим издателем (хотя и приостановленного) «Военного Голоса», я становился снова ответственным за всякие брошюры, выпускаемые в обход запрещения и таким образом опять помимо своего желания принимал участие в преступной деятельности этих офицеров.
   На письменное официальное заявление с моей стороны я получил копию общего собрания учредителей газеты «Военный Голос» от 23 декабря 1906 за подписью 15 лиц; в протоколе этом ясно выражено, что в виду несогласия своего с их деятельностью и в виду нежелания нести за них ответственность, меня исключают из состава, а на мое место как издателя избрали новое лицо (капитана, военного юриста — уволенного со службы за дерзкое письмо по адресу Лейб-гвардии Семеновского полка).
   Прекрасно понимая всю безмысленность подобного постановления, не имеющего никакой силы пред законом, я принял решительные меры: предупредил типографию, печатавшую эти брошюры, что обращусь с жалобой к петербургскому градоначальнику, а группе «Военного Голоса» объявил, что благодаря предусмотрительности я сохранил несколько документов с автографами всех учредителей (документы считались по ошибке уничтоженными при закрытии редакции) и что, пользуясь ими, я заставлю подчиниться закону лиц, состоявших на службе.
   В октябре 1907 г. я был впервые предан суду петербургской судебной палаты с сословными представителями за издание брошюры, автором котороя я не был. На заседании этом — состав «Военного Голоса» отсутствовал. Судебная палата меня оправдала.
   Интересы личной жизни и деятельности постепенно стушевывали впечатления пережитой борьбы за время издания «Военного Голоса». Я считал это дело оконченным, когда в мае 1908 г. был вызван в спб. губернское жандармское управление для объяснений по поводу сношений редакции с «Офицерским Союзом СПб. Гарнизона» (дело Восяча Спенглер и др.). К сожалению, жандармский офицер допрашивал мееня в присутствии другого лица из состава «Военного Голоса», вызванного одновременно, и этим лишал меня возможности дать те сведения, которыми я располагал.
   Осенью того же года, находясь в имении, я из газет узнал, что вторично предан суду за статьи, напечатанные в «Военном Голосе» по 129 ст., а по прибытии в СПб. я убедился, что до суда буду подвергнут личному задержанию.
   Перспектива же тюремного заключения, что подорвало бы окончательно разшатанное войною здоровье и лишило бы средств к существованию семью мою,— заставило меня, для избежания ответственности, покинуть родину.
   Не принадлежа ни к какой партии, ни к какой организации, я оказался предоставленным самому себе. И в то время, когда настоящие виновники всех бедствий продолжали занимать свои места, получали чины и ордена, мне пришлось вести страшную борьбу за существование.
   Не прерывая связей с Россией, я вскоре узнал, что лица, из-за которых была разбита моя жизнь, для самооправдания распускали обо мне неблаговидные слухи и что «группа» продолжает свою работу.
   По странной иронии, здесь, за границей, в глазах «партийных» кружков я, помимо своего желания, окружен «ореолом» «одного из видных деятелей революции 1905—1906 г.».
   С точки зрения революционеров — громадная заслуга: пропаганда в армии, подрыв дисциплины и преданности долгу. Тем большая заслуга, когда это делалось «кавалерийским офицером из штаба главнокомандующего армией».
   Как ни чуждаюсь я «эмигрантских» кругов, однако, постоянно получаю доказательства вышесказанного.
   Видные деятели революции ищут со мною знакомства; меня приглашают сотрудничать в подпольных изданиях, на собрания, на рефераты; отдельные лица при встречах оказывают особое внимание.
   Я не стремился к этому, но обстоятельства сложились так, что в данное время знаю большинство крупных революционеров, скрывающихся здесь. Почти всегда я осведомлен о назревающих организациях в партии, о составе, о местопребывании центрального комитета и т.д.
   В любой момент я могу создать такое положение вещей, при котором буду в самом фокусе событий.
   Полтора года в вынужденной роли «политического эмигранта» увеличили мое отвращение к русской революции.
   Революция, и в частности военные организации, скрываясь насильно у меня за спиной, отняли у меня все то, чем я дорожил: доброе имя (я считаю позором для всей моей военной семьи мое участие в революции), родину, положение, и наконец, мундир, которым дорожил. Теперь дорога в армию для меня закрыта раз и навсегда.
   Короче сказать,— я потерял все, но у меня осталось много силы, воли, выдержки и энергии.
   Мое единственное желание нанести русской революции последний решительный удар и в самое больное место: центральный комитет и военные организации. Материально я обезпечен и положение мое твердое.
   Детальные соображения по этому поводу известны Владимиру Николаевичу (В. Ник. Гербель, усиленно рекомендовавший Шнеура (в секретной переписке «Шпец») дир. деп. полиции Белецкому).
   Подпис.: Владимир Шпец.
   Января 22 дня 1910.

Шнеур на службе в охранке. // В Темную Ночь. Пг., 1917. №1, 25.11 (08.12), с. 3.

( Read more... )

Tags:

1917

С помощью уваж.

voencomuezd мне удалось достать статью проф. А.В. Ревякина [1], главным героем которой был крупный французский журналист Эдгар Рольс. Из досье в базе данных Léonore можно выяснить, что будущий офицер ордена Почетного легиона Edgard Charles Joseph Roels родился 21 октября (2 ноября) 1860 г. в г. Тилт (Бельгия) (нидерландоязычном), был евреем по происхождению [2], родственником д-ра В. Лейдса, представителя Южно-Африканской республики в Европе во время Второй англо-бурской войны [3, p. 108]. По данным проф. А.В. Ревякина, работавшего с надзорным делом Сюрте женераль, которое велось на газету Тан (ЦХИДК, ф. 1, оп. 27, д. 7145), в Париже Рольс появился в 1890 г. и довольно скоро устроился в Тан, где проработал несколько десятилетий, имея успехом не только у читателей, но и у Сюртэ женераль, еще в 1894 г. заподозрившей журналиста в шпионаже в пользу Германии (не подтвердился), и в последующие годы интересовавшейся его разнообразными сомнительными гешефтами, позволившими ему к началу 1920-х приобрести большие связи среди влиятельных французских политиков и сколотить немалый капитал [1, с. 220-224]. ( Read more... )

Tags:

псм

Не так давно уваж.

dmitrij_sergeev в своем посте Орджоникидзе цитирует Гитлера и в статье Молотов и Орджоникидзе цитируют Гитлера. Первый шаг к пакту Молотов – Риббентроп обратил внимание на один любопытный эпизод из истории советско-германских отношений и высказал предположение, что советские руководители неслучайно цитировали избранные места из самого известного литературного произведения их германского визави и что целью Москвы было желание выяснить отношение Берлина к возможности заключения советско-германского военного союза.
Нужно сказать, что после победы национал-социалистической революции в Германии советское руководство анализировало публичные выступления деятелей нового режима по вопросам внутренней и внешней политики этой страны и неоднократно предпринимало попытки зондажа для выяснения основных направлений внешней политики Берлина с учетом перемен в его внутренней политике. До 1933 г., как известно, советско-германские отношения характеризовались как дружественные и взаимовыгодные, и дух Рапалло витал над контрактами на поставку советской нефти и др. сырья в Германию. ( Read more... )

Tags:

германия

Авторы статьи [1], уже упоминавшейся в посте ПСМ-110. Штрихи к биографии М.В. Головинского, утверждали, что им удалось обнаружить «нескольких сотен» документов, написанных Ю.Д. Глинкой, однако в своей статье они опубликовали только один. Безусловно, такой почин в деле публикации литературного наследия Ю.Д. Глинки следует поддержать и усугубить, так что в настоящем посте я помещаю два ее письма.( Read more... )
Фельетон К.А. Скальковского вызвал небольшую газетную полемику, но об истории освобождения Н.Г. Чернышевского нечто новое было сообщено лишь в одной публикации — письме Ю.Д. Глинки в редакцию газеты Наша Жизнь [4], цитируемом в [5]:

(...)
Еще в 1882 г., в бытность министром внутренних дел графа Н.П. Игнатьева, было исходатайствовано мною письменно пред Его Величеством Императором Александром III освобождение Чернышевского из его ссылки в Сибири, где он тогда уже находился сверх срока. Государь Император тотчас же повелел графу Игнатьеву привести это мое ходатайство в исполнение. Господин министр с своей стороны сделал все распоряжения к осуществлению Царской воли. Между тем прошло два месяца с того момента, а Чернышевского все не освобождали. Генерал-адъютант Черевин, который действительно сочувственно относился к этому вопросу, обратился ко мне с советом напомнить Государю о его решении относительно Чернышевского, прибавив, что ему, Черевину, положительно известно о мерах, принятых графом Игнатьевым касательно освобождения Чернышевского, но что официальные приказания из Петербурга встречают сопротивление в местных сибирских властях. Следуя этому совету, я снова обратилась к Императору Александру III и довела до сведения Его, что Его приказания местные власти не признают и исполнять не желают, основываясь на болезненном состоянии Чернышевского, впавшего будто даже в детство. Об этом мнении сибирских властей относительно психического состояния Чернышевского мне было также передано Черевиным. После моего вторичного доклада вновь последовало распоряжение графу Игнатьеву относительно ссыльного Чернышевского. Несмотря на это, прошло еще не мало времени, прежде чем Чернышевский был освобожден из заточения; в этот промежуток времени граф Игнатьев пожелал удалиться от занимаемого им поста, и уже при его преемнике графе Толстом состоялось самое возвращение Чернышевского в европейскую Россию, что, вероятно, и подало повод г. Скальковскому предположить, что ходатайствовал о Чернышевском граф Толстой, который об этом и не помышлял и всей своей деятельностью довольно наглядно доказал, что такого рода ходатайства не были вообще в его духе. (...)

( Read more... )

Tags:

псм

Мещерский В.П. Дневники. // Гражданин. Спб., 1912. №6-7, 12 (25) февраля, с. 13-20.

( Read more... )

Среди газет и журналов. «Колокол» и «Русское Знамя». // Голос Руси. СПб., 1914. №112, 28 апреля (11 мая), с. 2.

( Read more... )

Т.Р. Идеалы Вас... Мих... Скворцова. // Русское Знамя. Спб., 1914. №103, 8 (21) мая, с. 1-2.

( Read more... )

Дневник печати. Печальный вывод. // Земщина. Спб., 1915. №2184, 10 (23) ноября, с. 3.

( Read more... )

Комаров В.А. Цена предательства. // Земщина. Спб., 1915. №2209, 6 (19) декабря, с. 3.

Состоялось утверждение устава товарищества на паях для издания газеты «Колокол», журнала «Миссионерское Обозрение» и других произведений печати, изготовляемых В.М. Скворцовым и его подручными «молодцами». Капитал нового товарищества объявлен в 600000 рублей.
Все предположения правой печати о доле участия препрославленного банкира Рубинштейна в преобразовании Павла в Савла и кутейного тайного советника в мацепитающегося желтоблокиста, были, оказывается, ниже действительности. Куш, отваленный за измену «Колокола», превышал тридцать серебренников. Но не сомневаемся, что и позолоченная веревка не скрасит участи никакого Иуды.

Архиепископ Никон (Рождественский Н.И.). «Домашний враг». [Из «Троицкого Слова» №349 за 1916 г.]. // Мои дневники. Вып. VII. 1916. (Из «Троицкого Слова» №№ 301—350). Сергиев Посад, 1916. с. 178-180.

( Read more... )

Tags:

27 июня (10 июля) 1906 г. на 9-м заседании I-й сессии Государственного Совета в прениях по законопроекту об отмене смертной казни приняли участие Н.Э. Крамер и князь Н.Ф. Касаткин-Ростовский.( Read more... ) В печати содержание речи князя кратко передавалось в газетных отчетах [2], [3], [4], а в Речи поместили еще и маленький фельетон [5], но подлинным успехом я бы назвал упоминание в фельетоне М.О. Меньшикова [6, с. 87-88]:

(...)
   Огромному большинству мелких рантье, держателей маленьких бумаг безусловно выгодна Россия успокоенная, цветущая. Но речь идет не об этих почтенных господах. Представьте себе сверхкапиталистов, например пару Ротшильдов с Мендельсоном. Беру эти имена, конечно, как нарицательные. Представьте, что они сошлись столковаться между собой о России. Что они сказали бы, эти императоры капитала? Россия ослабела, признали бы они. Она пришла в состояние вещи, которая плохо лежит. Если не мы овладеем ею, овладеют другие. Давайте же купим ее за треть цены. Уроним сначала все ценности, и затем скупим их. (...) Дадим двести миллионов еврейскому Бунду (беру цифру, названную в Государственном Совете). (...) Пустим невероятно широкую террористическую пропаганду, наймем полчища агитаторов, одурачим простодушную, политически невоспитанную русскую молодежь, лишенную патриотизма интеллигенцию, одурачим глупых рабочих и народ, идиотизированный вековым невежеством. (...) Создадим серьезную угрозу общего крушения всякой государственности и всякой собственности. Первым следствием этого будет паника состоятельных классов, неодолимый испуг. Бросятся продавать свои имения, дома, бумаги. (...) Как только анархия сослужит свою службу, она должна быть прекращена, и мы первые потребуем самых лютых казней. Когда имущество русских состоятельных классов перейдет в наши руки, когда за полцены, за грош мы или «наши» окажутся хозяевами России,— тогда анархию, конечно, следует оборвать. Мы быстро установим нормальный образ правления, все равно какой. (...)
   Таков возможный механизм нынешней смуты. Я не утверждаю, что подобный описанному заговор составлен и оформлен, но не решусь отрицать этого как вещь слишком вероятную. Не секрет ведь, что все еврейское племя воюет с нами — и во всех странах. А если оно серьезно решило добиться вольностей — почему заодно и не сделать аферу, грандиознейшую из афер? В два-три года анархии, искусно фиксируемой, евреи могут взять тысячу процентов на затраченный капитал.
   Есть подобный заговор или нет, беда в том, что это почти безразлично. Раз есть условия для данного явления, причины для него подстраиваются сами, безотчетно или сознательно. (...)

( Read more... )

Tags:

псм

Прибавление к посту Вопль голодающего интеллигента:

Панкратов А.С. Измученные люди. // Русское Слово. М., 1913. №126, 2 (15) июня, с. 3.

( Read more... )
   Нищенство стало еще выпуклее. Семейный чиновник «привыкает» к картофелю и каше больше, чем к мясу. Уже устраиваются обходиться без детей... Не дай Бог заболеть! Помощь медицинская общая — за деньги. Серьезный, продолжительный недуг ставит в ужасное положение. Пособие на лечение маленькое, да и получить его очень трудно. Место числится за больным только известное время. Пенсия совершенно ничтожная. За полных 35 лет чиновник низших разрядов получает в среднем 25 р.
   Какое прекрасное здание — московский почтамт. Ни в Париже, ни в Берлине такого не найдете! В этом богатейшем здании я познакомился с караульным. Их там целая команда.
   — Сколько получаете? — спрашиваю.
   — 20 р. плюс 4 р. квартирных.
   Он сам-пять. Ютится за 9 р. в комнатке «с тараканами и клопами».
   На 15 р. ест сам, одевает и обувает семью. Это в Москве! Чем он кормит семью,— его секрет.
   — Сколько работаете?
   — 17 часов в сутки, за вычетом 2-х часов на обед и ужин. Дежурство дневное и ночное. Третьи сутки свободны, но в них дай Бог очухаться от утомления двух рабочих суток.
   Та же участь почтальона. Работает весь день. Рано утром уходит, позно ночью «без ног» приходит. Жалование — 20—35 руб. плюс 4 руб. квартирных, но есть «чаи».
   Хуже доля чиновника. Работает 8—9 часов. Немного. Но и получает немного. Вот жалованье чиновников по разрядам: 38, 45, 62, 70, 90, 120 руб. Это с квартирными. В каких же квартирах живут многосемейные из них? В комнатах не уместишься, а квартира в три комнаты стоит не менее 30 руб. Что же они едят? Во что одеваются их жены и дети? Тот, кто имеет казенную квартиру, довольствуется одной тесной комнатой. Я спросил у одного почтамтского чиновника, живущего в казенном помещении, рядом с почтамтским дворцом:
   — Много у вас комнат?
   — О, сколько хотите! Две, три, пять. Это зависит от занавесок!
   Одну комнату чиновники перегораживают занавесками.
   В городских отделениях дело обстоит хуже. Там работы больше: по 11—12-ти часов. Эти отделения приближаются к провинциальным городам, где люди «не выходят» из конторы.
   Таковы условия труда. Тяжелее их трудно представить. Выжимают соки из людей не хуже подрядчиков на амурской дороге. Работы наваливают за троих, а прибавку обещают в два с полтиной в месяц...

Tags:

ркмп

Баррюель О. Волтерианцы, или История о якобинцах. В 12-ти частях. М., 1805-1809.( Read more... )

Баррюель О. Записки о якобинцах. В 6-ти частях. М., 1806-1808.( Read more... )

Tags:

франция

Постсоветские фальсификаторы истории мистифицируют публику баснями о том, что в России-де невозможно было дозволить кремацию или даже отделить церковь от государства — ибо начальству, «единственному европейцу», якобы мешали консервативные элементы.
Уверен, что эти авторы не читали опус П.Ф. Алисова об отношении «единственного европейца» к консерваторам и либералам [1, с. 5-7]:

(...)
   Консерватора можно уподобить верной лягавой, или еще лучше, верному пуделю. (...)
   Либерал подобен шаловливой ливретке. (...)
   Либеральная ливретка отличается полною безпринципностью, игривым собачьим легкомыслием, непостижимою забывчивостью. При перемене властителей, пуделей-консерваторов, за их упорство и злопамятность, часто выбрасывают в живодерни или отправляют в деревни кормиться постными помоями и дохлыми галками. Либералов-ливреток обыкновенно оставляют при дворе, не боясь ничего, надеясь на полную перемену чувств и мыслей. (...)
   Пуделя-консерватора можно сечь нещадно: он не боится боли. О собственном достоинстве упоминать нечего: на то он и пес, чтобы его не иметь!
   Либеральная ливретка, блистая отсутствием призрака собственного достоинства, блистает также отсутствием консервативной выносливости наказания. Ничего не имея против сечения, проповедуя его для других, она жалобным визгом умоляет, чтобы было не больно. (...)

Характерной иллюстрацией мысли П.Ф. Алисова служит история постройки в С.-Петербурге буддийского храма.( Read more... )
Одним словом, консерваторам пришлось утешиться выражением прискорбия. Что же касается крематория, то еще в начале 1912 г. акад. арх. А.М. Кочетов закончил проект морга в С.-Петербурге, в котором предусматривалась кремационная печь, рассчитанная на сжигание от 40 до 50 трупов ежедневно, если начальству будет угодно дозволить кремацию [11] — конечно, об этом проекте публике упомянутые выше фальсификаторы не сподобились сообщить.( Read more... )

Tags:

Письмо Горького к русским монархистам. // Время. Берлин, 1920. №106, 12 июля, с. 2.

   Женевская газета «La Feuille» перепечатывает из «Soviet Russia» [Maxim Gorky Addresses the Monarchists. // Soviet Russia. New York, 1920. Vol. II, №18, 1 may, p. 432-434] следующее письмо Горького, кажется еще нигде не появлявшееся в русской заграничной печати:

   «Я получил много писем от разных лиц. Все они написаны под влиянием тяжелого морального террора. Я чувствую, что те, которые писали их, провели немало тяжелых дней и часов, что их сердца страдают от ран, что их вечно бодрствующая мысль не дает им ни сна ни покоя.
   «Во что превратился добрый русский народ? Почему он преобразился в жадного зверя, жаждущего крови?» — пишет мне одна дама на надушенном листке бумаги. «Христа забыли, его идеи растоптали»,— пишет мне граф П. «Ну что, вы довольны? Во что превратилась великая доктрина любви к ближнему? Что сделали со святостью церкви и религии?» — спрашивает К. Бруйтам из Тамбова.
   Все повержены, убиты, исполнены трепета при мысли об этой великой и трагической эпохе. Не имея возможности ответить каждому на его письмо отдельно, я постараюсь ответить всем сразу:
   Милостивые государи и милостивые государыни, день расплаты за ваше преступное безразличие к жизни русского народа настал. Все что вы сейчас испытываете, все что вас терзает — вами всецело заслужено. И в ответ на ваши послания я могу сказать вам только одно:
   Я желаю, чтобы все ужасы жизни, которые созданы вами самими, приняли более глубокие и чувствительные размеры, чтобы ваши сердца страдали все более и более. Чтобы слезы прогнали сон от ваших глаз. Чтобы вихрь сумасшествия и ненависти опустошил нашу страну и истребил бы вас. Вы этого заслуживаете. Не удивляйтесь, если в ваших душах все, что остается доброжелательного и честного, будет стерто грязью и низостью, которая там находится и на которую вы обращаете к сожалению так мало внимания. Ваши души полны мерзостью, ложью, жаждой к власти и всеми низкими инстинктами.( Read more... )

Tags:

горький

   Прибавление к постам Щусев и Пергамский алтарь, Щусев и гробница Кира.
   Для того, чтобы составить представление о взглядах критика К.Л. Зелинского на архитектуру, следует ознакомиться с выдержками из статей [1] (с редакционным комментарием, что статья печатается в дискуссионном порядке), [2], [3], [4], [5], чтобы убедиться в ошибочности расхожего мнения о нем, как о каком-то фанатике разрушения ради разрушения [6], [7]. Кстати, и в 1934 г. он не забыл уесть А.В. Щусева, упомянув «куб — символ вечности» и «карельские граниты, лабрадоры».
   Невероятно важна данная им оценка конкурсных проектов Дворца Труда: напомню, что он у А.В. Щусева усмотрел ассиро-вавилонское влияние, а оказывается, что не только тот подпал под это влияние, раз среди проектов Дворца Труда К.Л. Зелинский нашел только один-два приемлемых (вероятно братьев Весниных), 75% проектов он заклеймил как «архитектурные перепевы, а то и просто заимствования» архитектурных форм, в том числе из той же культуры, что и у А.В. Щусева [1], [3]. Удивительно, не так ли: оказывается, еще до постройки мавзолея В.И. Ленина в Москве находились архитекторы, подпавшие под ассиро-вавилонское влияние,— отчетливо видимое мной, дилетантом, например в проекте архитектора Г.М. Людвига (напомню, что главой жюри конкурса был председатель МАО А.В. Щусев).
   Это гораздо важнее, чем упоминавшаяся ранее находка С.В. Фомина: очевидно, что А.В. Щусев мог не знать о сделанной Т. Домбартом реконструкции Вавилонской башни, перепечатанной в книге проф. А.И. Сидорова.
   Но, помимо проекта Г.М. Людвига, отыскались еще два источника пагубного ассиро-вавилонского влияния, оба в 1923 г.:
   — статья Е.В. Шервинского в журнале Архитектура [8], с упоминанием зиккурата в Хорсабаде и гробницы Кира. Журнал этот издавался МАО, вышли только две книжки, №1-2 и №3-5; ответственным редактором был М.Я. Гинзбург, членами редакционной коллегии были Л.А. Веснин, М.Я. Гинзбург, Э.И. Норверт, а А.В. Щусев состоял в редакционном совете журнала.
   — книга М.Я. Гинзбурга Ритм в архитектуре [9], с упоминанием того же зиккурата (подражать ассирийцам автор не призывал).
   Отсюда следует только один единственный вывод: А.В. Щусев не мог не знать о хорсабадском зиккурате и о гробнице Кира.( Read more... )

Tags:

( You're about to view content that the journal owner has marked as possibly inappropriate for anyone under the age of 18. )

Tags:

псм

Счетная палата проанализировала данные о зарплатах, которые получали представители различных профессий в Российской империи до революции 1917 года, переведя эти значения в современные рубли.

Вопль голодающего интеллигента. // Шарапов С.Ф. Сочинения. Том V. Вып. 15. М., 1901. с. 5-36.
{с. 5}
   Месяца полтора назад я получил письмо и при нем толстую рукопись. Сначала, конечно, взялся за письмо. По титуле читаю нижеследующее:
   «Я — старый, измученный российский интеллигент, один из Ваших почитателей, обращаюсь к Вам и, во имя всего святого, во имя сострадания, прошу: не откажите прочесть это письмо и прилагаемую при нем статью.(...)
   «Много есть разных мелких вопросов, которые, хотя и касаются маленьких людей, но могут иметь для них большие и крупные последствия. Одна беда,— как поднять эти вопросы, когда никто не хочет выслушать? (...)
{с. 7} (...)
   «Что делать, если ни одна редакция не желает вас знать? Сотрудников нет, а везде оказывается такая масса материала, что вашим писанием никто не интересуется. А кроме того — для одной редакции наша статья слишком консервативна, а для другой чрезвычайно либеральна; в третьей нельзя говорить непочтительно о Евреях, четвертая больше интересуется социальным вопросом в древнем Риме или тем, что читают немецкие рабочие,— только не настоящим, живым русским делом; для газеты — статья слишком велика, а для журнала очень мала: в конце концов всегда выходит как-то так, что нашей статье самое подходящее место в письменном столе, ибо вопрос, которому она посвящена ни для кого не интересен... (...)
   «Я не смею подписаться под статьей, потому что я служащий маленький человечек и не могу писать без разрешения высшего начальства, без разрешения моего г-на Полубога, а разве дозволит мне это Полубог?.. Я говорю, что я много могу поразсказать,— это правда... Я разсказал-бы о жизни моих товарищей, несчастных чи- {с. 8} новников, изобразил-бы как на наших плечах возвышаются наши Полубоги, но кто будет меня слушать? Поэтому я и подписался «Старым интеллигентом». (...)
   Разумеется, прочтя это письмо, похожее на вопль, я тотчас-же сел за присланную статью. Прочел и задумался. Что с нею в самом деле предпринять? (...) Поэтому я просил разрешения автора передать его мысли моей аудитории в сжатом виде. Он охотно согласился, и я прошу читателя выслушать мой доклад.( Read more... )

Tags:

шарапов

   Читателям, слышавшим о профессорах В.М. Бехтереве и Н.Н. Бурденко, академике И.П. Павлове и других выдающихся русских медиках, позже ставших медиками советскими, предлагаю вообразить себе Смольный в конце октября (начале ноября н.ст.) 1917 г. Кто знает, может быть у дверей этого института стояла очередь главных представителей медицинских производительных сил с их орудиями производства; мне, например, проф. В.М. Бехтерева нетрудно себе представить явившимся к большевикам со смирительною рубашкой в руках, проф. Н.Н. Бурденко со скальпелем, а акад. И.П. Павлова — с клизмой?
   Нет, на самом деле такой очереди великих медиков в Смольный в то время не наблюдалось. Советскую власть деятели русской медицины в конце концов признали, но случилось это отнюдь не в первые октябрьские дни,— факт общеизвестный, сообщаемый в работах историков советской медицины, главным из которых я бы назвал проф. М.И. Барсукова, участника революционных событий, автора и редактора книг по истории советской медицины [1], [2], [3], см. также его биографию [4].
   Какое отношение этот эпизод из истории создания советской медицины имеет к изучаемой истории ПСМ? Самое прямое — ведь в своих работах, посвященных М.В. Головинскому, уже известные читателям изследователи, И.И. Иванова [5], [6], [8] и с.н.с. М.П. Лепехин [7], [9], [10] упоминают между прочим и о его деятельности после ВОСР и, как уже говорилось, трактовка фигуры М.В. Головинского, далее МВГ, у этих авторов противоположна:
   На мой взгляд, И.И. Иванова стремилась изобразить МВГ кающимся дворянином, что называется искавшим путей; правда, из-за своего отсталого классового происхождения ему как потомку крепостников в своей эволюции удалось дорасти лишь до анархо-коммунизма, тем не менее он одним из первых признал новый режим и удостоился доверия советского правительства, отдавшего в мозолистые руки сына петрашевца дело попечения о медицине и физической культуре. С.н.с. М.П. Лепехин, выявивший в статьях И.И. Ивановой множество существенных недостатков, с ея трактовкой отнюдь не соглашается; МВГ видится ему протеже высокопоставленного царского сатрапа, агентом охранки и вообще сомнительным типом, склонным к авантюризму и нечистоплотности, безбедно прожившим несколько лет эмигрантом во Франции неизвестно на какие средства, плагиатором русско-английского и англо-русского словаря, не имеющим каких-то устойчивых политических взглядов и, между прочим, признавшим советскую власть чуть позже германского кайзера, но раньше британского короля, что не помешало ему, достигшему в ведомстве коннозаводства чина действительного статского советника, но не имевшему высшего медицинского образования, именовать себя доктором и в качестве такового поступить на службу к большевикам.
   Для того, чтобы выявить ошибки, допущенные с.н.с. М.П. Лепехиным, необходимо обратиться к событиям до 1917 г.( Read more... )

Tags:

псм

( Read more... )

Tags:

псм

Нилус С.А. К дворянскому вопросу. // Московские Ведомости. М., 1898. №340, 10 (22) декабря, с. 3.

Ровно десять лет тому назад, пишущий эти строки отдал свои душевные и телесные силы на служение мрачному и жестокому российскому чернозему и великой, но темной силе — русской деревне. Еслиб это случилось в иные времена, ныне отошедшие в вечность, или под другим небом, спокойно лазурным, а не закрытом зловещими тучами, как наше, я, вероятнее всего, и теперь, по истечении этих десяти лет оставался бы спокойным и радостным зрителем сладостно мирных ландшафтов дворянской поместной жизни.
Но грозно наше небо, зловещи его предзнаменования: гремит неумолкаемо гром и буря ужасная, равной которой еще не видало дворянство Российское, грозит стереть с лица земли последнее его дыхание.( Read more... )

Нилус С.А. К дворянскому вопросу. // Московские Ведомости. М., 1899. №17, 17 (29) января, с. 2-3.

( Read more... )

Tags:

псм

   В литературе, посвященной ПСМ, упоминается доклад Н.Л. Мордвинова «Тайны политики, способы ея действий и результаты, достигнутые ею при помощи науки и лжелиберализма» — как опубликованный впервые в журнале Мирный Труд. Х., 1905. №8 (октябрь), с. 130-146 (на с. II отметка «Дозволено цензурою. г. Харьков, 28 сентября (11 октября) 1905 г.»; оцифрованный экз. журнала дефектный, в нем нет с. 138-139) и вскоре изданный брошюрой Мордвинов Н.Л. Тайны политики, способы ея действия и результаты, достигнутые ею при помощи науки и лжелиберализма. Отд. отт. из журн. «Мирный Труд» за 1905 г. №8. Х., 1906. Любопытно, что не указано, где и когда был произнесен данный доклад, на с. 130 сообщается лишь: «(Речь одного из руководителей и администраторов иудейского народа, читанная в собраниях заправил Сионизма). Перевод с французского. 1902 года»). Напомню, что в публикации П.А. Крушевана (см. Программа завоеванья мира евреями. // Знамя. СПб., 1903. №200, 7 (20) сентября, с. 6) послесловие «От переводчика» начиналось словами: «Изложенные протоколы написаны сионскими представителями (не смешивайте с представителями сионистского движения) (...)».
   Между прочим, в журнале текст доклада помещен на с. 128-160 в составе публикации: Хорсов П. Деятельность обществ: Русское Собрание в Петербурге. — Харьковский Отдел Русского Собрания, причем в той части (с. 128-146), которая относится к деятельности Русского Собрания в Петербурге. Надо заметить, что П. Хорсов и А. Каут — псевдонимы А.С. Вязигина, что без труда устанавливается из Вязигин А.С. В тумане смутных дней. Сборник статей, докладов и речей. Х., 1908 (псевдоним П. Хорсов раскрывается сличением подписей статей в журнале «Мирный Труд», перепечатанных в данном сборнике, а о раскрытии псевдонима А. Каут в сборнике сообщается на с. 371).
   Таким образом, можно предположить, что доклад Н.Л. Мордвинова был прочитан в Русском Собрании в Петербурге, органом которого являлись «Известия Русского Собрания» — и действительно, в выпуске за 1904 г. (на с. 2 отметка «Дозволено цензурою, С.-Петербург, 8 (21) Декабря 1904 г.») находим: Приложения. I. Доклады: 1) Н.Л. Мордвинова — «Тайны политики, способы ея действий и результаты, достигнутые ею при помощи науки и лжелиберализма» (Речь одного из руководителей и администраторов иудейского народа, читанная в Собраниях заправил Сионизма). — Перевод с французского. // Известия Русского Собрания. СПб., 1904. Том II, с. 156-171. На с. 156 указано, что доклад был сделан 12 (25) мая 1904 г.; дата, когда был сделан перевод, не сообщается (т.е. откуда А.С. Вязигин взял, что «Перевод с французского. 1902 года» — не ясно). Повидимому, А.С. Вязигин располагал этим выпуском «Известий Русского Собрания» — см. Деятельность обществ. Смелков В. Петербургское Русское Собрание. // Мирный Труд. Х., 1905. №2 (февраль), с. 151-159 (на с. II отметка «Дозволено цензурою. г. Харьков, 21 февраля (6 марта) 1905 года»), где на с. 151 упомянут «вышедший в начале января сего 1905 года II-й том «Известий Русского Собрания»».
   Как указывается в этом выпуске «Известий Русского Собрания» Н.Л. Мордвинов (см. на с. 182 Список должностных по управлению делами Собрания лиц) был одним из двух (второй — А.М. Золотарев) товарищей Председателя Русского Собрания кн. Д.П. Голицына; доклад его был сделан на заседании Совещания по вопросам о поддержке Русского дела в местностях, населенных инородцами (это Совещание было образовано решением Совета Русского Собрания 21 марта (3 апреля) 1901 г. по предложению А.М. Золотарева; доклад Н.Л. Мордвинова относится к числу докладов по еврейскому вопросу; см. на с. 41-44 отчет О деятельности Совещания по вопросам о поддержке Русского дела в местностях, населенных инородцами). В петербургской печати, кажется, об этом заседании не сообщалось; рецензии в печати на 2-й том «Известий Русского Собрания» мною пока не найдены.
   Таким образом, в хронологию публикаций ПСМ необходимо внести исправление: вторым их публикатором, после П.А. Крушевана, был именно Н.Л. Мордвинов.

Tags:

псм

Недавно узнал, что историк С.В. Фомин в своей книге «А кругом широкая Россия...» (М., 2008; по сообщению автора, в 2013 г. вышло также 2-е изд., испр. и доп., но я его не видел, так что речь об изд. 2008 г.) затрагивает тему ПСМ. Должен сказать, что эта книга С.В. Фомина весьма полезна и интересна, хотя в ней есть и некоторые погрешности.
Между прочим, на с. 698, 817 он, ссылаясь на Аврех А.Я. Масоны и революция. М., 1990. с. 311 и Дудаков С.Ю. История одного мифа. Очерки русской литературы XIX-XX вв. М., 1993. с. 176, упоминает о писательнице В.И. Крыжановской. ( Read more... )

Книги и журналы. Е.Ш. (Шабельская Е.А.). Крыжановская-Рочестер. // Заря. Спб., 1903. №55, 27 апреля (10 мая), с. 7-8.

( Read more... )

Книги и журналы. Крыжановская В.И. Письмо в редакцию. // Заря. Спб., 1903. №59, 1 (14) мая, с. 8-9

.( Read more... )

Tags:

псм

   Свыше 16 лет тому назад на страницах альманаха «Из глубины времен» были напечатаны четыре статьи, посвященные вопросам истории ПСМ [1], [2], [3], [4], тогда же появились два интервью с.н.с. М.П. Лепехина во французской печати [5], [6], и чуть позже вышла монография литературоведа проф. В.Л. Скуратовского [7].
   Удивительно, но с тех пор некоторые лица почему-то считают, что авторство М.В. Головинского есть установленный научный факт. Между тем, проф. Ч. Де Микелис в своей работе не счел необходимым разбор теории с.н.с. М.П. Лепехина, ограничившись лишь замечанием, что его работа ничего не добавляет к тем сведениям, которыми наука располагает о ПСМ с 1934 г. [8, p. 3]; возможно, впрочем, что он в то время ознакомился лишь с французскими публикациями.
   В действительности, статья с.н.с. М.П. Лепехина [3] является репликой на статьи И.И. Ивановой [1], [2], из-за чего страдает известной неполнотой; увы, за прошедшие годы более осмысленных статей от с.н.с. М.П. Лепехина не последовало.
   Одной из ошибок, допущенных с.н.с. М.П. Лепехиным, является его трактовка истории с брошюрой М.В. Головинского [9], изданной сначала на французском под псевдонимом Доктор Фауст [10]. ( Read more... )

Tags:

псм

В начале октября 1901 г. М.В. Головинский встретился с М. Горьким в Нижнем Новгороде; во время беседы М.В. Головинский передал Горькому письмо кн. В.В. Барятинского и, «по прочтении письма [Горький] действительно разрешил переделку повести «Фома Гордеев» под литературною ответственностью и редакцией В.В. Барятинского, о чем я [М.В. Головинский] немедленно по возвращении и уведомил В.В. Барятинского письмом» [1], после чего 23 ноября (6 декабря) 1901 г. в Спб. Новом театре состоялась премьера пьесы «Фома Гордеев» [2]. Это версия М.В. Головинского, и любопытно попробовать разобраться, что же происходило на самом деле.( Read more... )

Tags:

псм

   В разсказе о взаимоотношениях М.В. Головинского с М. Горьком нельзя не упомянуть о другом якобы соавторе ПСМ — Е.П. Семенове (С.М. Когане), о котором с.н.с. М.П. Лепехин счел необходимым умолчать, а заодно вспомнить и о И.Ф. Манасевиче-Мануйлове, которого с.н.с. М.П. Лепехину также решил не упоминать.
   В посте ПСМ-110. Семенов (Коган) цитировался фрагмент из работы С.Г. Сватикова, опубликованной д.и.н. О.В. Будницким в 1999 г. К сожалению, во время написания поста я не был осведомлен о том, что Е.П. Семенов (С.М. Коган) в 1901 г. написал М. Горькому как минимум одно письмо.( Read more... )
   Напомню кстати, что с.н.с. М.П. Лепехин, как об этом сообщалось в посте ПСМ-110. Хороша социалистическая брошюра, считает, что ПСМ были составлены в конце 1900 г. или в самом начале 1901 г., а по его позднейшему устному заявлению, о котором сообщалось в посте ПСМ-110. Из глубины времен,— в ноябре-декабре 1899 г., ну и об участии Е.П. Семенова (С.М. Когана) он умалчивает, ибо по теории с.н.с. М.П. Лепехина автором протоколов был один М.В. Головинский.
   Замечу, что если бы П.И. Рачковскому для составления ПСМ действительно потребовался бы журналист авантюрного склада, то в это самое время — осенью 1901 г. — ему не нужно было бы вызывать из СПб. М.В. Головинского, ведь знаменитый И.Ф. Манасевич-Мануйлов в то время находился в Париже, о чем упоминает М. Палеолог [10]:( Read more... )

Tags:

псм

Возвращаясь к истории с инсценировкой «Фомы Гордеева», процитирую уже упоминавшееся выше письмо Горького [1, с. 200]:

(...)
3. Жалуются и негодуют также на то, что разные господа переделывают мои рассказы в драмы, а я это разрешаю.
Каюсь: однажды,— года полтора тому назад,— я разрешил кому-то — забыл, кому именно,— переделать в драму мой рассказ о Фоме Гордееве. (...) Обращалось ко мне еще несколько лиц, в том числе г. Евдокимов, но разрешения никому я не давал. (...)

   Там же цитируется и отложившееся в архиве Горького (АГ. КГ-ид-1-46-1) письмо Л.Б. Яворской, полученное им, по его словам, 20-25 ноября 1901 г. [1, с. 409]:( Read more... )
   Итак, насколько можно понять, сначала Горький получил письмо от В.Ф. Евдокимова, затем к нему приехал М.В. Головинский с письмом от кн. В.В. Барятинского все о том же — о получении разрешения на постановку — Горький, предположительно, таковое разрешение дал, а после этого, дополнительно, дал указание К.П. Пятницкому ответить положительно В.Ф. Евдокимову, разрешив постановку; о том, что Горький дал разрешение через М.В. Головинского, он К.П. Пятницкому не сообщил. Даже в том случае, если бы оказалось, что Горький М.В. Головинскому такого разрешения не давал, его распоряжение К.П. Пятницкому нельзя трактовать иначе, как разрешение на постановку в Новом театре. Но, как уже говорилось выше, из-за отрицательных отзывов печати, Горький сам публично опроверг свое же разрешение!
   Замечу также, что в своих письмах Горький в связи с историей постановки «Фомы Гордеева» нигде не намекает на какую-то прикосновенность М.В. Головинского к органам. ( Read more... )

Tags:

псм

   В посте ПСМ-110. Горький и Головинский. Часть II было сказано немного о том, что при изучении истории создания ПСМ нужно обратить внимание на события осени 1901 г. и упоминался эмигрант Евгений Петрович Семенов (Соломон Моисеевич Коган) (о нем см. также пост ПСМ-110. Семенов (Коган), в то время парижский корреспондент «Новостей и Биржевой Газеты» (ред. О.К. Нотович) а в посте ПСМ-110. Я чужда всякого антисемитизма упоминался Сергей Валерианович Семенов — видный деятель русского спиритизма, муж писательницы В.И. Крыжановской-Рочестер и несколько слов было сказано о книге историка С.В. Фомина «А кругом широкая Россия...» (я ее читал в изд. 2008 г., но кажется выходило и 2-е изд.).
   Так вот, в книге С.В. Фомина примерно четверть объема составляет отдел «Их первый Друг», посвященный фигуре Господина Филиппа (Maître Philippe, Филиппа Низье), и там же в главе Доктор Анкосс (с. 677-687) дается характеристика известнейшего французского оккультиста Папюса (Gérard Encausse, доктора Жерара Анкосса).
   В частности, С.В. Фомин в главе Варшавское слово (1920) [1, с. 569-573, 799] целиком помещает статью: Ахерон. Очерки из Российского Декамерона. Колдуны и кудесники при царском дворе. // Варшавское Слово. Варшава, 1920. №158, 17 июля, с. 2. Полагаю, что автор узнал о существовании этой статьи из книги упоминающего о ней проф. Ч. де Микелиса [2, p. 115-117, 397], ссылающегося на книгу Анри Роллена (о котором я кое-что писал в посте Спор о Ционе) [3:1991, p. 442-443, 453-454] (его ссылки по изд. 1991 г.). Удивительно, но С.В. Фомин, внимательно читавший книгу проф. Ч. де Микелиса, решил умолчать о том, каким образом А. Ролленом была использована эта статья 1920 г. в связи с историей публикации ПСМ — а об этом проф. Ч. де Микелис там пишет.( Read more... )

Tags:

псм

В посте ПСМ-110. Хороша социалистическая брошюра шла речь о том, что утверждения с.н.с. М.П. Лепехин [1, с. 307-308] и проф. В.Л. Скуратовского [2] о якобы несуществующей брошюре М.В. Головинского Aux antipodes de la morale, изданной в 1910 г. в Париже, являются ложными.
Нужно также отметить, что знакомство М.В. Головинского с А.А. Карелиным, по крайней мере заочное, следует отнести именно к тому времени. Дело в том, что биограф А.А. Карелина, д.и.н. В.П. Сапон, смог уточнить данные, приведенные в уже упоминавшейся биографической справке о А.А. Карелине, составленной к.и.н. В.В. Кривеньким [3, с. 243] («В 1912-14 — сотр., затем чл. редакции и фактич. ред. анарх. газ. «Голос труда»); д.и.н. В.П. Сапон указывает [4], что эта нью-йоркская ежемесячная газета начала выходить еще в 1911 г. и что А.А. Карелин взял на себя поставку подавляющей части газетных материалов, публиковавшихся под всевозможными псевдонимами. В настоящее время часть подшивки Голоса Труда оцифрована ГПИБ, и стоит обратить внимание на содержание №2 газеты за 1911 г. (№1, вышедший 16 февраля (1 марта) 1911 г., отсутствует среди оцифрованных), где в составленной А-овым подборке цитат разных авторов, в компании П.А. Кропоткина и П.Л. Лаврова находится... М.В. Головинский [5]:

8) Труд в будущем обществе.
«С точки зрения личности труд есть ничто иное, как деятельность организма, полезная для общества и организма». «Труд в обществе, которое имеет своей целью счастье своих членов, не может быть устроен иначе, как способом, полезным для всего общества и полезным, а также приятным для отдельных лиц. Следовательно нет никаких оснований бояться остановки производства необходимых для человека вещей, раз только труд не будет иметь своей целью приобретение собственности; дело в том, что труд, как деятельность организма есть сама жизнь человека».
Доктор Фауст.

Сравните с редакцией издания 1919 г. [6]:

{с. 9}
Итак, с точки зрения личности, труд есть ничто иное, как полезная для общества и работника деятельность (функция) организма).
{с. 10} (...)
В обществе, имеющем целью счастье своих членов, труд должен быть организован не только, как полезная для всего общества деятельность, но и как полезное и приятное для отдельных единиц,— для индивидуумов условие сосуществования.(...)

   Итак, в Голосе Труда, в №2 за 1911 г. цитируется именно брошюра М.В. Головинского, изданная в Париже в 1910 г.
   В этом же номере находится и фельетон, подписанный псевдонимом Луч, по стилю напоминающий мне психограммы М.В. Головинского [7]; разумеется, я не утверждаю, что мне удалось раскрыть этот псевдоним, лишь указываю на некоторое сходство стилей.
   Гораздо интересней другое — вопрос о том, как был связан М.В. Головинский с парижским издательством, в 1910 г. выпустившим его книгу.( Read more... )

Tags:

псм

Из неопубликованной посмертной биографии М.В. Головинского.

(...)
Возвратясь в Россию, работал в лаборатории министерства Земледелия и затем, по выдержании государственного экзамена на звание врача, был эпидемическим врачем в Архангельске, заведывал там лазаретом на 80 человек, был начальником большого видного пункта Северной Двины и до октябрьской революции старшим санитарным врачем на Мурманской и Копорской ж.д.(...)

IX. Состав Правления на 1917 год. // Отчет Архангельского Общества изучения Русского Севера за 1916 год. Архангельск, 1917. с. 7-8, на с. 7:

(...)
Кандидатами в члены Правления состоят — (...) М.В. Головинский.

Архангельское Общество изучения Русского Севера. // Известия Архангельского Общества изучения Русского Севера. Архангельск, 1917. №1, январь, с. 30-35, на с. 31:

(...)
Годовое Общее Собрание. 27 января в зале городской думы состоялось под председательством Х.Н. Манакова годовое общее собрание членов Общества. (...)
Затем состоялись выборы нового правления. Избранным оказались (...) и кандидатами в члены правления: (...) и М.В. Головинский.

Хроника. Городская жизнь. // Архангельск. Архангельск, 1917. №24, 29.01 (11.02), с. 3.

В обществе изучения Русского Севера.(...)
— В пятницу, 27 января, состоялось весьма многолюдное собрание общества изучения русского севера. (...) Затем состоялись выборы нового правления. Избранными оказались: (...) и кандидатами в члены правления (...) и М.В. Головинский. (...)

Архангельское Общество изучения Русского Севера. // Известия Архангельского Общества изучения Русского Севера. Архангельск, 1917. №5, май, с. 226-228, на с. 228:

Общее Собрание. 30 апреля член О-ва доктор М.В. Головинский предложил собеседование на тему «Настоящий исторический момент и задачи завтрашнего дня». Референт изложил свой взгляд на переживаемое Россией переходное время, определив, как главный его признак, требование пролетариатом диктатуры. Такое требование, по мнению д-ра Головинского, законно и вытекает из того, что это было бы должной расплатой буржуазии и интеллигенции за прежние их грехи перед низшим классом народа.
Тезисы доклада встретили возражения со стороны присутствовавших. Из них член О-ва о. Вас. Мелетиев сделал наиболее пространные и доказательные замечания.

Хроника. Новая форма протеста. // Вечернее Время. Пг., 1917. №1925, 15 (28).09, с. 3.

   Сегодня утром в управление Копорской жел. дор., помещающееся по 4 лин. В. О., д. 5, пришли рабочие и служащие линии и объявили помещение занятым, а работы в управлении прерванными.
   Между линейными служащими и рабочими с одной стороны и старшим инженером Гонигом с другой возникли недоразумения. Рабочие признали действия инженера Гонига контр-революционными. Действия эти заключались в том, что инженер вообще относясь неодобрительно к организациям рабочих и служащих, без всяких видимых причин уволил членов дорожной организации, в том числе и их представителя в Совете Р. и С. Депутатов. Тогда служащие и рабочие дороги потребовали увольнения инженера Гонига, возвращения всех уволенных им служащих, включения в состав ревизионной комиссии представителя от всероссийского союза железнодорожников и от Совета Р. и С. Депутатов. Управление дороги этих требований не приняло, тогда рабочие и служащие линии изыскали новый способ протеста.
   Сегодня, заняв помещение управления, они потребовали ареста инженера Гонига, как контр-революционера. Свое заявление и требование они передали министру-президенту, исполнительному комитету всероссийского железнодорожного союза, заседающему демократическому совещанию и Совету Р. и С. Депутатов.

Что вчера случилось? Захват управления Копорской ж.д. // Петроградский Листок. Пг., 1917. №223, 16 (29).09, с. 4.

   Вчера утром служащие и администрация управления Копорской жел. дор, явившись на службу, были изумлены необычайным плакатом на дверях, в котором значилось:
   «В виду контр-революционной деятельности администрации дороги, с 15-го сентября прекращаются занятия в управлении дороги».
   Служащие попытались войти в помещение, но рано утром в управление дороги явились линейные служащие и рабочие. Эта группа заявила, что должны занять помещение, в виду контр-революционной деятельности правления, впредь до окончательного разрешения конфликта.
   Событие это вызвало переполох. О случае дали знать комиссару милиции и чинам ведомства путей сообщения. В то же время заинтересованные лица стали наводить справки, пытаясь выяснить причины захвата. Как оказывается, на линии уже несколько времени тому назад царило недовольство центральным управлением дороги.
   Причин для этого было немало, но одна из главных — увольнение целого ряда служащих. Был уволен председатель главного комитета и член Совета Р. и С. Депутатов, выбранный 2000 рабочих. В числе уволенных оказался и главный инженер дороги г. Алякритский, председательствовавший на железнодорожном съезде.
   Служащие и рабочие образовали ряд совещаний и пришли к необходимости применения активных мер воздействия на администрацию. Для этой цели был избран особый исполнительный комитет. Комитет решил занять помещение управления дороги, о чем и сообщил в Совет Р. и С. Депутатов, а также представителям милицейской власти.
   Захватчики требуют экстренного назначения ревизии всех дел управления дороги, а до этого не желают освобождать занятого ими помещения из опасения, как бы управление дороги не уничтожило документов и бумаг. Захватчики установили охрану всех помещений. Служащие центрального управления не вполне разделяют позицию, занятую линейными служащими и рабочими.

Захват железнодорожного управления. // Петроградская Газета. Пг., 1917. №218, 16 (29).09, с. 4.

   На Васильевском острове по 4-й линии, в д. 5 помещается управление Копорской железной дороги, линия которой идет от Веймарна — Нарвы — Красная Горка до Ораниенбаума.
   После государственного переворота, наряду с администрацией дороги, делами управления стал заведывать и профессиональный союз служащих во главе с инж. Д.И. Алякритским и представителем от служащих С. Наседкиным.
   В последнее время между управлением дороги и комитетом возникли недоразумения.
   Комитет служащих обвинял главного инженера Г.К. Гонига в торможении вопросов экономического характера. Однако, большинство служащих с комитетом не согласилось и настояло на перевыборах комитета.
   Во время этих перевыборов инж. Алякритский и Наседкин были забаллотированы и вместо них был избран новый комитет во главе с старшим врачем М.В. Головинским.
   На этой почве между старым забаллотированным комитетом и новоизбранным произошли столкновения, завершившиеся тем, что председатель старого комитета Алякритский и секретарь комитета Наседкин были оставлены за штатом.
   В ответ на это Алякритский с Наседкиным, совместно с группой других уволенных служащих, заняли вчера, в 11 часов утра, помещение управления дороги.
   Протестующие против захвата управления служащие дороги пытались силой проникнуть в помещение, но встретили решительный отпор.
   Милиция от помощи отказалась, и администрация обратилась с телеграфной просьбой к главнокомандующему войсками петроградского округа с просьбой оградить управление дороги от насилия несколькими лицами, которые угрожают целости оставшихся в управлении секретных и денежных документов.
   До позднего вечера, захватчики управления дороги не покидали. К ночи в помещение копорской жел. дор., по распоряжению властей, была выслана воинская охрана.

К занятию правления Копорской жел. дор. // Вечернее Время. Пг., 1917. №1926, 16 (29).09, с. 2.

До часу дня переговоры с засевшими служащими и рабочими в управлении Копорской ж.д. ни к чему не привели. Покинуть помещение, захватчики категорически отказались. В виду распространившихся слухов, что из Ораниенбаума на помощь к засевшим в чужом помещении рабочим идет значительное подкрепление, комендантом местного района отправлены значительные патрули, которые и расположились возле здания. Никаких столкновений пока не было.

Конфликт на Копорской жел. дор. // День. Пг., 1917. №165, 16 (29).09, с. 4.

15 сентября, утром, в управление Копорской железной дороги в Петрограде явились представители комитета союза служащих и рабочих этой дороги и объявили помещение занятым, а работы в управлении прерванными. Между комитетом союза служащих и администрацией на постройке Копорской ж.д. возникли недоразумения. Инженер Гониг недавно удалил некоторых членов дорожной организации, комитет союза служащих и рабочих выступил с протестом против этой меры. Но на протест не было обращено внимания и дело не было передано в примирительную камеру.
Тогда члены комитета, в количестве 10 человек, явились в Петроград, заняли помещение управления по постройке Копорской железной дороги и отправили телеграмму Керенскому, Ц.И.К. железнодорожного союза, председателю Ц.И.К. С. Р. и С. Д., председателю Демократического совещания и всем членам совета. В телеграмме излагается ходатайство о немедленном аресте инженера Гониг и назначения следственной следственной комиссии и требования: немедленное возвращение всех произвольно и единолично по распоряжению главного инженера уволенных служащих, разбор возникших конфликтов примирительной камерой и ряд других условий.

Занятие рабочими управления копорской железной дороги // Биржевые Ведомости. Пг., 1917. №16445, 16 (29).09, с. 4.

      Вчера утром группою служащих и рабочих копорской ж.д. было занято управление копорской ж.д., помещающееся на 4-й линии Васильевского Острова, в доме №5.
   Когда служащие явились утром в управление, они нашли вывешенный на дверях плакат, на котором от имени комитета служащих было объявлено, что «в виду контр-революционной деятельности администрации дороги с 15-го сентября прекращаются занятия в управлении дороги».
   В самом управлении находится несколько человек, в том числе и выборные от рабочих, которые прибыли с линии дороги. Никто из других служащих не допускается в помещение управления, так что большинство сидит на лестнице, а представители администрации — в врачебном кабинете.
   Захватившая помещение группа рабочих и служащих послала телеграмму председателю совета министров, в которой сообщает, что «в виду полной безрезультатности многочисленных заявлений главного комитета центральному ведомству о необходимости разследования и прекращения контр-революционной деятельности администрации дороги они ходатайствуют о немедленном аресте главного инженера Гонига и назначении следственной комиссии для ревизии дел копорской жел. дороги. Кроме того, они требуют возвращения на службу всех произвольно уволенных распоряжением главного инженера. Впредь же до удовлетворения этих требований объявляется забастовка.
   Днем к помещению управления прибыли войсковые части, руководители которых вступили в переговоры с занявшими помещение рабочими. Рабочие заявляют, что добровольно занятого помещения не оставят.
   Вечером начались переговоры между начальником воинского отряда и комитетом рабочих. В то же время были получены сведения о том, что из Ораниенбаума отправились пешком в Петроград большие группы рабочих, намеренных поддержать занявших помещение правления своих товарищей.
   Рабочие должны прибыть в Петроград сегодня утром.

Конфликты. // Речь. Пг., 1917. №218 (3960), 16 (29).09, с. 5; Новый способ борьбы. // Современное Слово. Пг., 1917. №3437, 16 (29).09, с. 3.

   15 сентября, рано утром, в Петроград прибыло около 200 рабочих и служащих вновь строящейся между Красной Горкой и ст. Веймарн Копорской жел. дор., заняли помещение правления дороги на Васильевском Острове, 4 линия, дом №5, и заявили, что не допустят в нем занятий правления, пока не будут удовлетворены их требования.
   Как видно из объявления, вывешенного на дверях правления, требования рабочих и служащих дороги сводятся к следующему. Главный комитет неоднократно обращался с заявлениями о необходимости разследования и прекращения контр-революционной деятельности администрации дороги. Заявления оставались безрезультатными. Поэтому рабочие и служащие ныне требуют немедленного ареста главного инженера управления Копорской жел. дор. Гонига и назначения следственной комиссии. Постановлением главного комитета занятия в управлении дороги прекращаются впредь до удовлетворения следующих требований: немедленного возвращения всех служащих, уволенных единоличным распоряжением главного инженера, а также возвращения уволенных членов главного комитета, членов Совета р. и с. депутатов, делегатов на учредительный железнодорожный съезд и др., обязательного разбора возникших конфликтов в примирительных камерах с участием представителей железнодорожного союза, уплаты рабочим вознаграждениям до конца года и возмещения претензий по возникшим конфликтам согласно решению примирительных камер и обязательного участия представителей всероссийского железнодорожного союза или Совета р. и с. депутатов и главного комитета союза рабочих и служащих Копорской жел. дор. в составе ревизии дороги.
   Большинство прибывших рабочих в тот же день вернулось обратно на линию дороги и приступило к работам. В помещении правления остались выборные от рабочих и служащих. Они отказались подчиниться требованию милиции об очищении помещения. Был вызван воинский караул, который охраняет помещение.
   О конфликте сообщено И.К. Петроградского Совета р. и с. депутатов.

Конфликт на Копорской ж.д. // Русская Воля. Пг., 1917. №221, 17 (30).09, с. 6.

   В течение дня 16-го сентября конфликт рабочих и служащих Копорской жел. дороги с правлением этой дороги оставался неразрешенным.
   Занявшие помещение правления дороги делегаты служащих и рабочих категорически заявили, что до тех пор, пока инженера Гониг не будет уволен, они ни на какие компромиссы в переговорах по другим пунктам не пойдут и занятое помещение не очистят.
   Об этом требовании был поставлен в известность управляющий министерством путей сообщения Ливеровский, который, в свою очередь, осведомил о конфликте Временное Правительство.
   До 7 часов вечера происходило несколько совместных заседаний с членами Совета Р. и С. Д. и представителями всероссийского железнодорожного союза, но ни к каким положительным результатам совещание не пришло.
   Сегодня утром делегация от рабочих будет принята министром-председателем А.Ф. Керенским.

   Любопытна история Копорской железной дороги. Она начата постройкой 3 года тому назад и до сих пор еще не окончена, хотя имеет протяжением всего 80 верст. Дорога эта должна быть отнесена не только к числу безполезных, но, по показаниям авторитетных лиц, и буквально опасных по стратегическим соображениям.
   Комиссия инж. Козырева высказалась за сооружение ж.-д. линии от Красной Горки до Нарвы, но строители неожиданно, не доходя до Нарвы 34 версты, вдруг круто повернули в сторону Веймарна — небольшого захудалого городка.
   Из 80-верстной линии 41 верста проходит по земле, принадлежащей директору и членам правления этой дороги.
   Ни одна станция, ни один разъезд не устроены на крестьянской земле, а все на землях акционеров дороги.
   Постройка дороги велась таким образом, что стоимость ей сооружения обойдется в 3—4 раза дороже первоначальных предположений.
   Дорога финансируется казной.
   Хотя, как уже сказано, даже военное ведомство признало дорогу в настоящем ее направлении опасной в стратегическом отношении, тем не менее сооружение ея не было приостановлено, так как во главе концессии стояли такие влиятельные при старом правительстве лица, как фон-Веймарн, шталмейстер Зиновьев, Мамонтов и ген. Рейнбот.
   Главный инженер Гониг, возбудивший всеобщую ненависть рабочих, даже теперь застращивал их своими связями в министерство и хорошим отношением с управляющим ведомством инж. Ливеровским.
   Все эти факты делегацией служащих и рабочих Копорской жел. дор. были сообщены центральным органам революционной демокраатии на предмет назначения ревизии для производства разследования.
   — Без удовлетворения наших требований,— заявил один из делегатов нашему сотруднику,— мы очистим помещение правления, уступая только силе.
   Часть рабочих, оставшаяся в Ораниенбауме, узнав о том, что для выселения их делегатов из помещения правления предполагается послать воинские части, обратилась за помощью к кронштадтским матросам.
   Те эту помощь обещали и сегодня, как передают, для охраны делегатов от рабочих Копорской ж.д., занявших помещение правления, прибывает из Кронштадта отряд матросов.

К конфликту на Копорской жел. дороге. // Новая Жизнь. Пг., 1917. №130 (124), 17 (30).09, с. 4.

   Постановлением Исп. Комитета д-р Головин [sic!] признан причастным к политической провокации и устранен от исполнения своих обязанностей на Мурманской и Копорской железных дорогах.
   В ответ на телеграмму комитета раб. и служ. Копорской жел. дор., занявшего помещение управления дороги, Ц.И.К. Совета Р. и С. Д. и Исп. Ком. Всероссийского Железнодорожного Союза были делегированы представители с тем, чтобы они приняли непосредственное участие в ликвидации конфликта. Кроме того, с первого же дня конфликта в ликвидации его принимают деятельное участие представители междурайонного совещания С. Р. и С. Д., Василеостровского и городского районных Советов.
   Представители раб. и служ. жел. дороги довели до сведения министерства путей сообщения о своей готовности очистить помещение управления дороги, при условии немедленного устранения главного инженера Гонига и назначения министерством нового лица, которому комитет союза служащих и рабочих Копорской железной дороги мог бы передать помещение.
   Что же касается остальных требований рабочих, то представители надеятся, что придут к соглашению с министерством путей сообщения.

Разные известия. // Новое Время. Пг., 1917. №14874, 17 (30).09, с. 5.

Конфликт между служащими и рабочими и администрацией управления Копорской жел. дор. до настоящего времени еще не разрешился. Захватчики все еще занимают помещение, которое охраняется воинскими караулами. Вчера между группой служащих и администрацией дороги велись переговоры, но соглашения не достигнуто. Представители и.к. всероссийского железнодорожного союза и С. Р. и С. Депутатов признали требования рабочих заслуживающими удовлетворения. Главного инженера Гонига решено устранить от службы. Ревизия всех дел Копорской жел. дор. признана необходимой. Захватчики заявили, что ни под каким видом до удовлетворения всех требований они не покинут помещения и уступят только силе оружия. О решении рабочих телеграфно сообщено председателю совета министров и демократическим организациям.

К занятию правления Копорской железной дороги. // Вечернее Время. Пг., 1917. №1927, 17 (30).09, с. 3.

   Конфликт между линейными служащими и правлением Копорской железной дороги все еще не улажен. Помещение правления дороги до сих пор еще занято служащими и рабочими. Безпрерывные переговоры представителей рабочих с членами правления ни к чему не привели, хотя правление дороги согласно пойти на уступки и удовлетворить все требования рабочих, за исключением требования об аресте главного инженера Гонига. По слухам, управляющий министерством путей сообщения Ливеровский против всяких соглашений с рабочими и служащими, и против удовлетворения их требований.
   Вчера в частном заседании демократического совещания обсуждался инцидент на Копорской жел. дор., и совещание вполне присоединилось к требованиям рабочих.
   Министерство путей сообщения заявило занявшим помещение правления служащим, что если они сегодня к 12 часам дня не освободят помещение, то против них будут приняты вооруженные меры. В ответ на это рабочие и служащие заявили, что они в свою очередь с оружием в руках будут защищать свои интересы, и забаррикадировали все входы и выходы в помещение правления.
   Переговоры представителей всероссийского железнодорожного союза и представителей Ц.И.К. С. Р. и С. Д. с членами Временного Правительства ведутся сегодня с утра. Министру-президенту доложено обо всем инциденте.
   Сегодня с линии прибыла еще группа делегатов на подкрепление. Эта делегация заявила, что линейные рабочие отправили в Петроград особую баржу с продовольствием для рабочих и служащих, занявших помещение правления.
   Вчера засевшим в правлении служащим и рабочим дороги угрожал голод. Когда об этом узнали местные торговцы, они прислали им продовольствие.

   Сегодня в 12 часов дня в управление Копорской ж.д. прибыл прокурор судебной палаты для обсуждения вопроса совместно с комитетом управления о передаче всего дела о захвате управления прокурорскому следствию с применением мер в порядке судебного пресечения.

О Копорской жел. дор. // Известия Петроградского Совета Р. и С. Д. Пг., 1917. №173, 17 (30).09, с. 8.

   Вчера в вечерних газетах были помещены сенсационные заметки о захвате рабочими правления Копорской жел. дороги, о забастовке на этой дороге, об анархии, вызванной рабочими и т.д.
   Сведения эти оказались совершенно ложными.
   В действительности дело обстоит следующим образом. Во главе правления Копорской дороги стоят известные реакционеры, как ген. Рейнбот, бр. Зиновьевы и другие. Эти лица сделали из постройки дороги средство для самого безсовестного обогащения и для того, чтобы скрыть следы своей грабительской деятельности они после революции начали увольнять всех служащих и рабочих, могущих разоблачить закулисную сторону постройки дороги.
   Этого мало. Правление Копорской дороги все время обнаруживает определенные контр-революционные стремления.
   Рабочие и служащие пытались сначала мирными способами добиться от Правительства назначения следствия и ликвидации контр-революционной и преступной деятельности господ Рейнботов. И только, когда все средства были исчерпаны рабочие действительно заняли помещение правления, но никакой забастовки на дороге не производили.
   Комитетом рабочих о всем случившемся посланы телеграммы Вр. Пр. и Ц.И.К.

Конфликт на Копорской жел. дор. // Речь. Пг., 1917. №219 (3960), 17 (30).09, с. 5.; Конфликт на Копорской жел. дор. // Современное Слово. Пг., 1917. №3438, 17 (30).09, с. 4.

   Конфликт между рабочими и служащими и управлением Копорской ж.д., о котором у нас сообщалось в предыдущем номере, не улажен. Помещения правления заняты выборными от рабочих; часть помещения опечатана милицией.
   16 сентября для переговоров с выборными прибыли представители всероссийского железнодорожного союза, Исполнительного Комитета Совета р. и с. д. и междурайонного железнодорожного союза. Они нашли, что большая часть требований рабочих подлежит удовлетворению.
   Выборные от рабочих настаивают на немедленном временном устранении главного инженера дороги Гонига, впредь до разсмотрения дела в примирительной камере. При этом представители рабочих заявляют, что, пока это требование не будет исполнено, они не очистят помещения правления. Они вынуждены, по их словам, так поступать потому, что в противном случае лишатся доверия пославших их рабочих. В случае неудовлетворения этого требования на дороге могут произойти нежелательные эксцессы.
   О требованиях рабочих Копорской жел. дор. было доведено до сведения министра путей сообщения и других членов Временного Правительства. Как передают, представители власти заявили, что требования рабочих не могут быть разсмотрены до тех пор, пока не будет очищено помещение правления дороги. В течение 16 сентября продолжались также переговоры и с правлением дороги, но пока никаких результатов не достигнуто. Передают, между прочим, что рабочие дороги, узнав о том, что в помещение правления был вызван воинский караул, обратились к кронштадтским матросам с просьбой поддержать рабочих и будто матросы обещали эту просьбу исполнить. Помещение правления охраняется воинским караулом.

В управлении Копорской ж.д. // Русская Воля. Пг., 1917. №222, веч. вып, 18.09 (01.10), с. 3.

Положение об управлении Копорской ж.-д. все еще не определенное. Помещение управления по-прежнему занято главным комитетом союза служащих и рабочих, настаивающих на своих первоначальных требованиях, которые министерство путей сообщения не склонно удовлетворить. Новые делегаты с линий высказываются за необходимость ликвидации инцидента.
Главный комитет требует, чтобы в ревизионную комиссию, назначенную министерством путей сообщения, вошли представители от союза железнодорожников, от союза служащих Копорской ж.д. и от Совета Р. и С. Д. Министерство отклонило как это требование, так и требование создания примирительных камер.

Конфликт на Копорской ж.д. // Русская Воля. Пг., 1917. №222, 19.09 (02.10), с. 6.

   Вчера делегаты от рабочих Копорской ж.д., занявшие помещение правления, несколько раз пытались переговорить с министром-председателем А.Ф. Керенским, но им это так и не удалось осуществить, в виду непрерывных совещаний «Совета пяти», в котором председательствует А.Ф. Керенский.
   Тем не менее правительственные власти, повидимому, решили возможно скорее ликвидировать конфликт.
   С этой целью, в течение всего дня и до поздней ночи в помещении правления находились тов. прокурора судебной палаты С.М. Цветаев и тов. прокурора окружного суда П.К. Мержинский, и знакомились со всеми обвинительными материалами и требованиями делегации, предъявленными к правлению и, главным образом, к инж. Гонигу.
   Уже из предварительного ознакомления с этими материалами прокуратура приходит к заключению о полной основательности сделанных делегацией заявлений, и что в действиях правления далеко не все обстоит благополучно.
   По крайней мере, прокурорский надзор устранил уже свое первоначальное требование о выселении делегации из помещения правления; наоборот, сейчас вопрос стоит в смысле отыскания того авторитетного лица, или лиц, которым могут быть переданы дела от прежнего правления, над действиями которого имеется в виду назначить предварительное следствие.
   Занявшая помещение делегация в воскресенье, когда все магазины были закрыты, испытывала острый недостаток в продовольствии.
   Местное население, узнав об этом, вскоре же принесло им все необходимое.
   Вопреки «анархистам», занявшим в свое время «Русскую Волю», эти — «захватчики», борющиеся с произволом правления, пользуются симпатиями широких слоев населения.
   Зато сторонники правления из числа старших служащих всячески стараются подорвать доверие к инж. Алякритскому и чертежнику Наседкину, руководящим разоблачительными действиями делегации против правления дороги.
   Они говорят, что оба названных лица не обладают необходимыми полномочиями и действуют «самочинно», тогда как чертежник Наседкин состоит членом Совета Р. и С. Д., будучи избран туда от 1347 служащих и рабочих Копорской жел. дор.
   Для характеристики положительных свойств главного инженера Гонига эта категория служащих в правлении приводит такие данные, как, например, то, что он организовал для них кооператив, горячие завтраки, прибавку жалованья и т.п.
   Но большинство линейных служащих, повидимому, в оценке главного инженера и других членов правления держится иного взгляда.

Рабочая жизнь. Конфликт на Копорской ж. д.// Дело Народа. Пг., 1917. №158, 19.09 (02.10), с. 4.

В виду непримиримости позиции, занятой управлением Копорской жел. дор., и пассивного отношения министерства путей сообщения, рабочие дороги продолжают занимать здание управления.
С другой стороны, С. Р. и С. Д., признавая полную обоснованность требований рабочих, принимает все меры к улажению конфликта.

Хроника. Разные известия. // Новое Время. Пг., 1917. №14875, 19.09 (02.10), с. 4.

Конфликт между рабочими и служащими Копорской жел. дор. и администрацией ея все еще не улажен. Как выяснилось, правление дороги согласилось пойти на уступки и удовлетворить все требования рабочих за исключением увольнения старшего инженера Гонига. Посланные телеграммы председателю Совета Министров, Совету Р. и С. Депутатов и другим демократическим организациям пока никаких реальных результатов не дали. Вчера инцидент на Копорской жел. дор. обсуждался в частном заседании демократического совещания. Совещание вполне присоединилось к требованиям рабочих. По слухам, такого же мнения оказался и верховный главнокомандующий А.Ф. Керенский. Однако управляющий министерством путей сообщения Ливеровский против всяких соглашений с рабочими и служащими и тем более против увольнения старшего инженера Гонига. Министерство путей сообщения заявило захватчикам, что если они к 12 часам дня не освободят помещения, то их удалят вооруженной силой. Рабочие ответили, что они будут защищаться с оружием в руках. Вчера, 18 сентября, в Петроград прибыли делегаты от рабочих Копорской жел. дор., которые на совещании с членами главного железнодорожного союза пришли к решению принять самые решительные меры к улаживанию конфликта. Днем в управление Копорской жел. дор. прибыл прокурор судебной палаты для обсуждения вопроса совместно с комитетом управления о передаче всего дела о захвате управления дороги прокурорскому надзору.

К занятию правления Копорской дороги. // Вечернее Время. Пг., 1917. №1928, 19.09 (02.10), с. 3.

   Положение с занятием помещения правления дороги за вчерашний день не изменилось. Линейные служащие и рабочие все еще остаются в занятом помещении. Вчера в 12 ч. дня к ним приезжал прокурор и производил допрос, но не закончив его уехал, не предъявив никаких требований.
   Виновник волнения рабочих инженер Гониг неизвестно куда скрылся. В течение всего сегодняшнего дня его искали для снятия допроса прокурором, но нигде не нашли. Вчера занявших помещение рабочих и служащих посетил представитель Временного Правительства. Он подробно ознакомился с положением дела и, пожелав рабочим успеха, также уехал.
   На линии дороги полное спокойствие. К этому призывают рабочие и служащие, находящиеся сейчас в Петрограде. Однако со стороны администрации дороги, повидимому, есть желание вызвать волнение на линии, иначе трудно объяснить новые репрессивные меры в такое тревожное время, направленные против рабочих организаций. Вчера начальник участка инж. Протопопов, племянник бывшего министра, уволил члена рабочей организации, бывшего делегатом на всероссийском съезде железнодорожников.
   Занявшие помещение правления дороги принимают все меры к тому, чтобы не усилить конфликта новыми выступлениями, и обратились к линейным рабочим и служащим с призывом спокойно ожидать разрешения конфликта.

Конфликт на Копорской жел. дор. // Речь. Пг., 1917. №220 (3961), 19.09 (02.10), с. 5.

Помещение правления Копорской жел. дор., занятое самочинно представителями рабочих и служащих этой дороги, пока не очищено и конфликт не улажен. 18 сентября для переговоров с представителями рабочих прибыл комиссар Временного Правительства, которому были даны все объяснения по поводу возникшего конфликта. В этот же день для допроса прибыли товарищи прокурора птероградской судебной палаты и окружного суда. Представители прокуратуры вели первоначально с выборными от рабочих переговоры относительно очищения помещения, но затем согласились, чтобы этот вопрос был разрешен с представителями всероссийского железнодорожного союза. Прокуратура займется лишь разследованием всего дела.

Письма в редакцию. I. // Биржевые Ведомости. Пг., 1917. №16451, 20.09 (03.10), с. 5.

   Гражданин Редактор!
   За отсутствием ежедневного органа печати «Всероссийского союза железнодорожников» — я вынужден обратиться к общей печати с сообщением следующих фактов:
   1) В первый же день возникновения конфликта на копорской дороге и захвата помещения я обратился в центральный исполнительный комитет союза с просьбой поручить одному из членов комитета помочь разобраться в этом деле и предупредил, что инженер Алякритский самовольно именует себя председателем главного комитета союза служащих и рабочих копорской дороги.
   2) Несмотря на присутствие в Петрограде, как я знаю, даже двух представителей центрального исполнительного комитета и мою просьбу, они сносятся лишь с самозванными захватчиками и игнорируют совершенно в моем лице законное выборное представительство служащих управления.
   3) Таким образом получается впечатление, что центральный исполнительный комитет железнодорожников поддерживает захватчиков, вынуждающих между прочим, и служащих на прекращение занятий, т.е. стачку, вопреки постановлениям последнего московского съезда, по которому стачка может быть объявлена с предварительного разрешения центрального исполнительного комитета.
   4) Вследствие вышеизложенного искусственно затягивается разрешение конфликта на копорской железной дороге и создается как бы конфликт между союзом служащих управления копорской жел. дороги и центральным исполнительным комитетом железнодорожного союза — чего в действительности нет.
   5) Стороной я слышу и даже знаю из частного разговора с секретарем главного комитета мурманстройки (где я также служу), что заочно и, несмотря на мое присутствие в Петрограде, без выслушания моих объяснений, против меня делаются какие-то постановления и кем-то сообщаются в печать ложные, опорачивающие меня слухи.
   Вследствие этого заявляю, что всякие заочные постановления и обвинения я считаю недостойными честного человека, а в главный комитет мурманстройки мною послано, на основании устава союза, требование гласного дисциплинарного суда надо мной.
   В заключение не могу не заметить, что никакого похода копорских рабочих на Петроград нет и что семь (7) человек захватившие помещение управления, по заявлению Алякритского министру путей сообщения Ливеровскому, хотели лишь совершить поступок Герострата, которым Алякритский еще ранее угрожал министру и в котором он не встретил сочувствия со стороны сознательных товарищей.
   Прошу другие газеты перепечатать.
   Председатель комитета служащих по управлению копорской дороги Головинский.

Письма в редакцию. I. К конфликту на Копорской железной дороге. // Русская Воля. Пг., 1917. №223, 20.09 (03.10), с. 7; К конфликту на Копорской ж.д. (Письмо в редакцию). // День. Пг., 1917. №169, 21.09 (04.10), с. 4.

   Гражданин редактор!
   За отсутствием ежедневного органа печати всероссийского союза железнодорожников мы вынуждены обратиться к общей печати со следующим заявлением:
   1) В первый же день возникновения конфликта на Копорской ж.д., комитет служащих, по постановлению общего собрания служащих управления Копорской ж.д., обратился в центральный исполнительный комитет союза с просьбой поручить одному из членов комитета разобрать это дело и предупредил, что инженер Д.И. Алякритский самозванно именует себя председателем главного комитета союза служащих и рабочих Копорской ж.д.
   2) Несмотря на присутствие 2-х представителей ц.и.к. железнодорожного союза, эти представители сносятся лишь с самозванными захватчиками и игнорируют совершенно законное выборное представительство служащих управления.
   3) Таким образом получается впечатление, что ц.и.к. железнодорожников поддерживает захватчиков, заявивших о «прекращении занятий», т.е. стачку, которая может быть объявлена только с предварительного разрешения ц.и.к. железнодорожников.
   4) Вследствие вышеизложенного искусственно затягивается разрешение конфликта на Копорской ж.д. и создается как бы конфликт и между союзом служащих управления Копорской ж.д. и ц.и.к. ж.-д. союза, чего в действительности нет и не должно быть.
   5) По последним полученным нами сведениям из 3 комитетов на линии Копорской жел. дороги, два комитета — служащих контрагентов и служащих линейных осуждают действия захватчиков, а от имени комитета рабочих может говорить только председатель этого комитета, а отнюдь не Д.И. Алякритский, самозванно подписывающийся званием председателя главного комитета.
   В заключение считаем нужным заявить, что получена телеграмма с линии о полном спокойствии среди рабочих и о нормальном ходе работ. В случае необходимости улучшить положение рабочих, такое требование должно быть обращено к подрядчикам, а не к Управлению, ибо работы производятся подрядным, а не хозяйственным способом, что гг-м Алякритским и Наседкиными великолепно известно.
   Ввиду насилия г-на Алякритского, Наседкина и трех-четырех других захватчиков над нашим большинством, мы еще раз категорически заявляем, что г.г. Д.И. Алякритский и С.Н. Наседкин не являются выразителями двух комитетов линий и комитета служащих управления, вследствие чего служащие управления уже раньше решили прекратить с ними всякие сношения и в настоящее время подтверждают, что с ними работать не могут, не желают и не будут.
   Просим газеты перепечатать.
   Подлинный подписали: члены комитета служащий управления: Головинский, Диков, Урбан, И. Комаровский.

Письмо в редакцию. // Новое Время. Пг., 1917. №14876, 20.09 (03.10), с. 4.

   15 сентября утром до начала занятий четверо служащих управления по постройке Копорской железной дороги, из коих двое Алякритский и Наседкин были уволены, а двое Миронов и Чистоногов были оставлены за штатом в виду требования министерства путей сообщения временно прекратить производство работ, заняли помещение управления и заявили, что они не допустят продолжения занятий, пока все они не будут приняты обратно на службу. Так как первые двое были уволены при общем сочувствии служащих за то, что в течение трех месяцев они не только упорно отказывались заниматься какими-либо делами по службе, но систематически отвлекали от того и прочих служащих, положительно их терроризируя, то ни о каком обратном приеме их на службу не могло быть и речи. Означенные лица завлекли с собою еще 3—4 человек из числа уволенных десятников и рабочих подрядчиков. Следует добавить, что Алякритский и Наседкин еще ранее потребовали назначения ревизионной комиссии, утверждая, что они укажут факты злоупотребления по постройке Копорской железной дороги, что впрочем предшествовало поступлению лишь весною текущего года на службу главного инженера Г.К. Гонига.
   Когда междуведомственная ревизионная комиссия собралась, то Наседкин и Алякритский не только не могли представить ни одного факта злоупотребления, но в конце концов заявили, что они данной комиссии не доверяют и от каких бы то ни было дальнейших показаний отказываются. Устроив таким образом форт Шаброль, организация из семи-восьми человек начала заниматься распространением явно ложных и провокационных сведений, сообщая таковые, пользуясь телефонами управления, различных организациям и прессе. Последняя, введенная в заблуждение, сделала достоянием широкой публики нижеследующие, например, факты, продукт самого наглого вымысла:
   1. Что они собою представляют союз служащих и рабочих Копорской железной дороги,— если некоторые из них и были выбраны в представители некоторых организаций служащих, то все это было в прошлом и ложность подобного утверждения была установлена целою сериею депеш и заявлений всего состава как линейных, так и управления на имя гг. министров и общественных организаций.
   2. Что за означенными служащими стоит масса рабочих в 2000 человек в Ораниенбауме, готовых выступить в их защиту,— наглая и опасная ложь провокационного характера, так как в Ораниенбауме нет ни одного рабочего Копорской дороги, а по всей линии, начиная с 40-й версты от Ораниенбаума, находится служащих и рабочих подрядчиков около 600 человек, да еще местных поденных рабочих наберется человек 150—200. Весь означенный элемент работает совершенно мирно и покойно, возмущаясь отвратительной выходкою своих бывших товарищей, так как всякого рода продовольственные и врачебно-санитарные вопросы разрешены именно на Копорской дороге самым блестящим образом при больших со стороны организации расходах.
   3. Никаких баржей с продовольствием не отправлялось с линии на помощь преступникам и никто с линии к ним не являлся.
   4. Никаких переговоров с захватчиками администрация дороги вести не могла, считая, что тут уместны лишь переговоры с ними твердой власти, которая несомненно осудит строго и безпристрастно выкинутый фарс, имеющий в основе и шантаж и опасную, как прецедент, провокацию.
   5. Прибывшему в занятое помещение 18 сентября прокурорскому надзору не удалось получить от захватчиков ни одного документа и ни одного факта, могущих инкриминировать администрацию дороги.
   Главный инженер по постройке Копорской жел. дороги Георгий Гониг.

Конфликт на Копорской ж.д. // Русская Воля. Пг., 1917. №223, 20.09 (03.10), с. 6.

   Конфликт служащих и рабочих с правлением Копорской жел. дороги до сих пор остается не ликвидированным.
   Главный инженер Гониг, которого вчера прокуратура намеревалась допросить по поводу предъявленных против него рабочими обвинений, оказался нерозысканным.
   В виду этого, тов. прокурора в помещении правления продолжал знакомиться с различными документами и материалами, представленными делегатами от служащих и рабочих по поводу деятельности правления.
   Прокурор снял подробный допрос с председателя главного комитета союза служащих и рабочих инж. Алякритского. По поводу требования рабочих об устранении инж. Гонига, тов. прокурора заявил, что удовлетворение этого требования лежит вне его компетенции. Эту «политическую» сторону вопроса должны выяснить члены всероссийского ж.-дор. союза с министром-председателем, но в виду происходящего сейчас демократического совещания увидеть А.Ф. Керенского им до сегодняшнего дня не удавалось.
   На линии работы ведутся непрерывно и совершенно спокойно. Даже последнее распоряжение правления об увольнении члена комитета рабочих Башевича, по имеющимся сведениям, не нарушило этого спокойствия.
   Занявшие помещение правления делегаты, инж. Алякритский и Наседкин обратились к рабочим с воззванием, в котором призывают их не поддаваться провокационным действиям правления, сохранять спокойствие и продолжать работу, впредь до выяснения результатов производящегося теперь прокуратурой разследования.
   По поводу комитета служащих управления дороги делегаты от рабочих указывают, что они избраны всего от 20—30 человек, тогда как делегация располагает вотумом доверия от 1500 человек. Таким образом, все попытки дискредитировать делегацию обречены в глазах властей и общества на неуспех.

   В редакцию нашей газеты доставлено письмо, за подписью служащих Алтайской ж.д. в защиту инж. Гонига, который состоит директором правления Алтайской ж.д.
   В этом письме служащие характеризуют г. Гонига, как отличавшегося «справедливостью и отзывчивостью к их нуждам».
   Что касается указаний делегации от служащих и рабочих Копорской ж.д. на контр-революционность инж. Гонига, то служащие Алтайской ж.д. заявляют, что «к каким бы то ни было, однако, контр-революционным выступлениям, или даже хотя бы агитации», они считают инж. Гонига «решительно не способным, как в силу присущей ему лойяльности, так и в виду мягкости его характера».

Конфликт на Копорской жел. дор. // Речь. Пг., 1917. №221 (3962), 20.09 (03.10), с. 5; Конфликт на Копорской жел. дор. // Современное Слово. Пг., 1917. №3440, 20.09 (03.10), с. 4.

   Конфликт между рабочими и служащими и правлением Копорской жел. дор. до сего времени не улажен.
   В течение дня 19 сентября прокуратура продолжала допрос выборных от рабочих дороги, занявших помещение правления. Выборные в своих объяснениях подчеркивают, что все действия правления дороги и главного инженера Гонига носили контр-революционный характер и что распоряжения Временного Правительства не исполнялись.
   По словам выборных от рабочих, недовольство среди рабочих дороги последние дни еще более усилилось в связи с увольнением со службы одного из членов главного комитета служащих Копорской жел. дор. Работа на линии не прерывается.

Рабочая жизнь. На Копорской жел. дороге. // Дело Народа. Пг., 1917. №159, 20.09 (03.10), с. 4.

   Помещение управления дороги продолжает оставаться в руках рабочих. Прокурор, ведущий разследование по делу, тщетно разыскивает инженера Гонига, что замедляет ход дела.
   Действия же администрации таковы, будто бы в ея цели входит вызвать нежелательные осложнения. Так, инж. Протопопов уволил без объяснения причин одного рабочего, члена организации, бывшего представителя на всероссийском железнодорожном съезде.
   Союз рабочих призывает товарищей не нарушать ход работ, терпеливо выжидая окончания конфликта. Все убеждены в благоприятном исходе его для рабочих.

По России. Конфликт на Копорской жел. дор. // Прибой. Гельсингфорс, 1917. №33, 21.09 (04.10), с. 4.

Помещение правления Копорской жел. дор., занятое самочинно представителями рабочих и служащих этой дороги, пока не очищено и конфликт не улажен. 18 сентября для переговоров с представителями рабочих прибыл комиссар Временного Правительства, которому были даны все объяснения по поводу возникшего конфликта. В этот же день для допроса прибыли товарищи прокурора петроградской судебной палаты и окружного суда. Представители прокуратуры вели первоначально с выборными от рабочих переговоры относительно очищения помещения, но затем согласились, чтобы этот вопрос был разрешен с представителями всероссийского железнодорожного союза. Прокуратура займется лишь разследованием всего.

Письма в редакцию. I. // Русская Воля. Пг., 1917. №224, 21.09 (04.10), с. 5.

   М.г., г. редактор!
   Не вдаваясь пока в освещение фактов, касающихся захвата помещения управления Копорской дороги, изложенных в вашей уважаемой газете, я не могу не просить вас настоятельно поместить в ближайшем нумере «Русской Воли», что я не только не скрываюсь, но, наоборот сам, по личному почину, являлся к прокурору судебной палаты два раза 18 сентября с заявлением о самовольном захвате помещения управления 6—7 лицами, уволенными или оставленными за штатом служащими при общем порицании со стороны всех служащих дороги. Что касается до рабочих, то таковых в распоряжении управления не имеется, а человек 600—700 самым мирным образом работают у подрядчиков.
   19 сентября я разговаривал с г-ном управляющим министерством путей сообщения, а того же числа в 5 часов вечера был у начальника управления по сооружению жел. дорог.
   Ночью я дома, куда возвращаюсь со службы в 6 часов вечера и последнюю неделю покуда из Петрограда не выезжал.
   Адрес мой: Васильевский Остров, д. №23 по 4-й линии, телефон 626-25.
   Покорнейше прошу прочие газеты перепечатать настоящее заявление.
   С совершеннейшим почтением Георгий Карлович Гониг.
   Главный инженер по постройке Копорской жел. дороги.
   Петроград, 20 сентября 1917 г.

Конфликт на Копорской ж.д. // Петроградская Газета. Пг., 1917. №223, 22.09 (05.10), с. 5.

   Вчера группа служащих управления и линии Копорской железной дороги явилась к товарищу прокурора окружного суда Колодяжному и обратилась с просьбой урегулировать положение в управлении дороги. Делегация заявила товарищу прокурора, что с 15 сентября помещения управления остаются занятыми инж. Алякритским и др., что мешает ходу работ.
   Далее делегация изложила весь ход конфликта.
   Прокурорский надзор обещал принять все меры к возможно скорейшей ликвидации конфликта. Разследование дела передано судебному следователю 24 участка. Против захватчиков вчере же был вчинен иск через местного мирового судью о выселении из помещения.
   Алякритский и Наседкин привлекаются к ответственности.

К инциденту на Копорской жел. дороге. // День. Пг., 1917. №170, 22.09 (05.10), с. 2.

   21 сентября, к прокурору судебной палаты, явилась депутация союза служащих Копорской железной дороги и заявила, что инженер Алякритский и его товарищи, захватившие управление Копорской ж.д. и предъявившие от имени служащих к управлению ряд экономических требований, действовали самочинно и на захват управления никем не были уполномочены.
   Союз служащих, желая освободить помещение и возобновить прерванные самочинными действиями Алякритского занятия обратился в районный совет рабочих и солдатских депутатов за содействием. Представители совета посетили инженера Алякритского и его товарищей в управлении дороги и предложили им для мирной ликвидации инцидента очистить здание управления. Но посредничество районного совета раб. и с. д. не дало никаких результатов и члены совета принуждены были удалиться, наложив предварительно печати на шкапы с делами управления Копорской дороги.
   Союз служащих, в виду неуспеха посредничества районного с. р. и с. д., просили прокурора оказать содействие к очищению помещения и привлечь инженера Алякритского, Наседкина и их товарищей к уголовной ответственности за незаконное пользование именем и авторитетом общественной организации.
   Депутации было обещано принять все меры к выяснению создавшегося положения и, в случае наличия тех обстоятельств, которые были указаны депутацией, привлечь Алякритскоого к уголовной ответственности и принять меры к освобождению помещения управления дороги.

Письмо в редакцию. // День. Пг., 1917. №170, 22.09 (05.10), с. 5.

   Гражданин Редактор.
   В связи с письмами, разсылаемыми сейчас в редакции газет г.г. Гонигом, Головинским и их соратниками, по поводу занятия нами помещения управления Копорской ж.д., не откажите осведомить читателей Вашей газеты о следующем:
   Главное требование, которое мы предъявили нашей администрации и центральной власти и которое всецело поддерживается Исполнительным Комитетом Всероссийского Ж.-Д. Союза и Ц.И.К. С. Р. и С. Д. — это разбор всякого рода конфликтов, как настоящего с администрацией, так и между отдельными членами Союза и группами его, примирительными камерами с участием по возможности высшего органа союза. Сюда, в эти камеры, предлагаем мы явиться нашим противникам для всестороннего освещения тех фактов, о которых они вещают в газетах.
   Отмечая сейчас, что главный инженер Гониг, опираясь на поддержку и сочувствие г.г. Головинских, Комаровских и пр., в этом нам решительно до настоящего времени отказывал, мы заявляем, что отвечать на всю ложь и инсинуации, которые по нашему адресу раздаются с их стороны, мы путем писем в редакции не находим целесообразным.
   Личные переговоры с членами Главного Комитета, равно как и всякого рода фактические данные, всегда к услугам г.г. репортеров.
   В настоящее время, Главный Комитет находится на В. О. 4-ая линия дом 5 кв. 16. (Управление работ Копорской ж.д.) тел. 500—33 и 579—94.
   Председатель Главного Комитета Д. Алякритский.
   Секретарь С. Наседкин.

Вести и факты. Копорская жел. дор. // Рабочий Путь. Пг., 1917. №17, 22.09 (05.10), с. 3.

   Затянувшийся в управлении Копорской жел. дор. конфликт имеет за собой длинную историю, изобилующую интересными подробностями из области того, как строятся наши «частные» железные дороги за счет казны. До нынешнего строительного сезона сделано было чрезвычайно мало, не больше ¹/₁₅. Против постройки дороги протестовало в свое время военное ведомство, но... в дело были замешаны сильные люди, и казна согласилась финансировать предприятие. Подряды сдавались по тройным ценам, без соблюдения необходимых формальностей. Вообще, дело велось настолько халатно, что еще до революции подымался вопрос о ревизии. Но г.г. Андреевы, Рейнботы, фон-Мантовы и тому подобные руководители и покровители делали ревизию немыслимой. Между прочим, дорога строилась так, чтобы пройти через имения Волконского и фон-Веймарна, хотя в этом не было никакой надобности.
   После революции, когда опасность ревизии стала более реальной, был приглашен на огромный оклад новый инженер — г. Гониг, обладающий большими связями и находящийся в близких отношениях с нынешним министром путей сообщения Ливеровским. Приглашен был Гониг спасать дело; однако по распоряжению Некрасова была образована под председательством инж. Козырева комиссия для разсмотрения вопроса — нужно-ли заканчивать постройку или можно ограничиться тем, что сделано. Союз служащих и рабочих Копорской железной дороги еще в июне требовал назначения ревизии, но после ухода Некрасова дело затормозилось, и только в начале сентября, после настойчивых требований союза, ревизия была, наконец, назначена. «Связи», однако, и в наше революционное время играют большую роль, и в ревизионную комиссию попали «свои» люди. Представителей союза, несмотря на их требования, не допустили.
   Само собой разумеется, что администрация не могла смотреть благосклонно на работу союза и начала против него поход. Сначала попробовали «добром» — обещанием наградных, повышения жалованья — добиться невмешательства союза в дело постройки дороги. Когда это не помогло, начали с другого конца. Увольняют старых служащих, знающих порядки и нравы на постройке, наконец, доходит очередь и до членов главного комитета союза: им всем предлагают уйти. Союзу ставят палки в колеса, отнимают у него заведывание продовольствием; на предложение передавать все дела в примирительную камеру, отвечают категорическим отказом.
   В довершение всего новые служащие и младшая администрация (тоже из «своих») образовывает новый комитет, которому администрация особенно благоволит, открывает ему кредит на продовольствие, обещает всем уходящим из старого союза в новый — наградные и т.д. Словом, все делается по принципу — «разделяй и властвуй». Жалобы в Министерство, Всероссийскому Железнодорожному Союзу и пр. не помогали, протесты тоже, и Главный Комитет Союза решился на чрезвычайные меры:
   15 сентября, утром, помещение Управления было занято членами Комитета и представителями от рабочих. А.Ф. Керенскому, Чхеидзе, Исп. Комитету Жел. Союза послана следующая телеграмма:
   В виду полной безрезультатности многочисленных заявлений Главного Комитета центральному ведомству о необходимости разследования и прекращения контр-революционной деятельности администрации дороги, обращаемся к Временному Правительству с ходатайством о немедленном аресте Главного Инженера Гониг и назначении следственной комиссии. Постановлением Главного Комитета занятия в Управлении дорог прекращены впредь до удовлетворения нижеследующего:
   1. Немедленно возвращение всех произвольно и единолично, распоряжением главного инженера, уволенных служащих, членов Главного Комитета, члена С. Р. и С. Д., делегата Учредительного Железнодорожного Съезда и др.
   2. Обязательный разбор возникших конфликтов примирительной камерой с участием представительства железнодорожного Союза.
   3. Гарантия уплаты рабочим вознаграждения до конца сезона и возмещение претенций по возникшим конфликтам, согласно решений примирительных камер.
   4. Обязательное участие представительства Всероссийского Железнодорожного Союза илии С. Р. и С. Д. и Главного Комитета Союза служащих и рабочих Копорской ж.д. в составе назначенной сейчас и вызванной Главным Комитетом ревизии дороги.
   Во избежание нареканий, с согласия Главного Комитета, часть комнат была опечатана, в помещении выставлен караул.
   Представители Железнодорожного Союза и Ц.И.К. ознакомлены с делом.
   Кроме того начато следствие прокуратурой. Комитет отказывается очистить помещени до устранения Гонига и исполнения заявленных им требований.

На Копорской железной дороге. // Биржевые Ведомости. Пг., 1917. №16455, 22.09 (05.10), с. 3.

   21-го сентября к прокурору петроградской судебной палаты явилась депутация союза служащих Копорской ж.д. и заявила, что инженер Алякритский и его товарищи, захватившие правление Копорской ж.д. и предъявившие от имени служащих к управлению ряд экономических требований действовали самочинно и на захват управления никем не были уполномочены.
   Союз служащих, не видя других способов ликвидации создавшегося положения, отправил к прокурору палаты депутацию с просьбой оказать содействие к очищению помещения и, кроме того, привлечению инженера Алякритского, Наседкина и их товарищей к уголовной ответственности за незаконное пользование именем и авторитетом общественной организации.
   В прокурорском надзоре депутации было обещано принять все меры к выяснению создавшегося положения и в случае наличия всех обстоятельств, которые были указаны депутацией, привлечь Алякритского к уголовной ответственности и принять меры к освобождению помещения управления дороги.

Хроника. К инциденту на Копорской жел. дороге. // Народное Слово. Пг., 1917. №91, 22.09 (05.10), с. 3.

   Вчера 21 сентября к прокурору петроградской судебной палаты, явилась депутация союза служащих Копорской жел. дор. и заявила, что инженер Алякритский и его товарищи, захватившие управление Копорской ж.д. и предъявившие от имени служащих к управлению ряд экономических требований действовали самочинно и на захват управления никем не были уполномочены.
   По объяснению депутации при образовании комитета служащих Копорской ж.д. инженер Алякритский был избран председателем Комитета, с первых же дней начал вести самодержавную политику, несчитаясь ни с мнением ни с пожеланиями комитета. В виду этого на одном из собраний союза инженер Алякритский был лишен своего мандата. Вместо того, чтобы подчиниться решению комитета, инженер Алякритский начал вести против него сильную агитацию среди линейных служащих и рабочих, при чем последние даже не принадлежат в строгом смысле к служащим дороги, так как договаривались непосредственно с подрядчиками. Не ограничиваясь таким воздействием на комитет инженер Алякритский пошел далее и 15 сентября вместе со своим товарищем Наседкиным и пятью другими служащими дороги, оставшимися за штатом, захватил управление дороги и предъявил к нему ряд экономических требований.
   Союз служащих, желая освободить помещения и возобновить прерванные самочинными действиями Алякритского занятия обратился в районный совет рабочих и солдатских депутатов за содействием. Представители совета посетили инженера Алякритского и его товарищей в управлении дороги и предложили им для мирной ликвидации конфликта очистить здание управления. Но посредничество районного совета раб. и с. д. не дало никаких результатов и члены совета принуждены были удалиться, наложив предварительно печати на шкапы с делами управления Копорской дороги.
   В силу этого союза служащих, не видя других способов ликвидации создавшегося ненормального положения и отправил к прокурору палаты депутацию с просьбой оказать содействие в очищении помещения и кроме того привлечь инженера Алякритского, Наседкина и их товарищей к уголовной ответственности за незаконное пользование именем и авторитетом общественной организации.

Возможность железнодорожной забастовки. // Современное Слово. Пг., 1917. №3442, 22.09 (05.10), с. 3.

Конфликт на Копорской железной дороге не ликвидирован.
Допрос прокурором рабочих и служащих дороги продолжается уже пятый день.

Разные известия. // Современное Слово. Пг., 1917. №3443, 23.09 (06.10), с. 3-4.

Помещение правления Копорской жел. дороги, занятое выборными от рабочих и служащих этой дороги, до сего времени не освобождено и конфликт пока не улажен.
Подрядчики, работающие на Копорской жел. дороге послали в министерство путей сообщения телеграмму, в которой предупреждают, что они вынуждены будут прекратить выдачу заработка рабочим дороги, если помещение правления Копорской жел. дороги не будет освобождено. Группа служащих Копорской жел. дороги обратилась, как передают, к прокурору петроградской судебной палаты с заявлением, что инженер Алякритский и другие лица, занявшие правление Копорской жел. дороги и предъявившие от имени рабочих и служащих ряд требований, не были никем уполномочены и действовали самочинно. Эта группа служащих требует привлечения инженера Алякритского и всех лиц, занявших помещение правления, привлечь к ответственности за незаконное пользование авторитетом общественной организации.

К конфликту на Копорской ж.д. // День. Пг., 1917. №172, 24.09 (07.10), с. 5.

   23 сентября, петроградским комиссаром Временного Правительства была получена телеграмма от главного инженера Копорской ж.д. Гонига с просьбой принять меры к ликвидации захвата помещения правления дороги небольшой кучкой служащих.
   Одновременно явилась депутация от трех комитетов служащих: правления, линии и контрагентов и заявила, что группа захватчиков из шести человек, во главе с инженером Алякритским и Наседкиным, действуют самочинно, захватив правление дороги, и отнюдь не выражает собою мнения и желаний подавляющего большинства служащих, так как действия Алякритского и Наседкина мешают правильному течению работ на линии, и могут вызвать волнения среди рабочих из-за неуплаты им жалованья, депутация просила дать возможность рабочим спокойно продолжать служебные занятия и немедленно ликвидировать весь этот инцидент.
   После тщательного выяснения всех обстоятельств дела, управление комиссара и правительственной инспекции по делам милиции сообщило все полученные данные судебным властям.
   Против Алякритского и Наседкина возбуждено преследование по ст. ст. 1359-3 и 1416, 1418 улож. о наказ.
   Из разспросов отдельных рабочих выяснилось, что как Алякритский, так и Наседкин лишены мандатов.

Предание уголовному суду копорцев-захватчиков. // Петроградская Газета. Пг., 1917. №226, 26.09 (09.10), с. 4.

Вчера петроградскому судебному следователю 24 участка было заявлено о захвате Копорской жел. дороги с предписанием принять меры к освобождению железнодорожного управления Копорской дороги от захватчиков.
Судебный следователь 24 участка явился в помещение железнодорожного управления и потребовал от лиц, захвативших помещение дороги, немедленно освободить его, заявив, что против захватчиков прокуратурой возбуждено уголовное преследование.

Письма в редакцию. II. // Новое Время. Пг., 1917. №14883, 28.09 (11.10), с. 6.

   М.г. В целях исправления неточностей, вкравшихся в вашу заметку относительно инцидента в управлении Копорской жел. дор., прошу поместить нижеследующее:
   1) Ни в каком родстве с б. министром Протопоповым я не состою.
   2) Со службы я никого не увольнял, а лишь отстранил от должности и вызвал для дачи объяснений предо мной и организацией служащих линии по поводу участия в захвате управления постройки одного из десятников.
   Другие газеты, поместившие подобные сведения или перепечатавшие их из «Нового Времени», прошу не отказать напечатать и настоящее письмо.
   Начальник участка Копорской ж.д.
   Инженер В. Протопопов.

Письмо в редакцию. // Рабочая Газета. Пг., 1917. №172, 28.09 (11.10), с. 4.

   Гражданин редактор!
   В опровержение той лжи, которая распространяется в газетах администрациею нашей дороги во главе с главным инженером Гониг, что помещение управления Копорской ж.д. заняли никем не уполномоченные лица и что рабочие названной постройки дороги возмущены действиями бывших товарищей, мы заявляем, что в действительности положение дела носит совсем другой характер. Для принятия мер против произвола администрации дороги, от рабочих были посланы: председатель главного рабочего комитета, председатель местных рабочих комитетов участков Котлы, Копорье, Калище и несколько выборных из среды рабочих. Никаких экономических требований администрации предъявлено не было. Что же касается ссылки на то, что наши товарищи, инженер Алякритский, делопроизводитель технического отдела Наседкин и старший десятник технического надзора линии Пашевич являются «самозванцами» и якобы лишены мандатов, то все это не соответствует действительности. Они, как выборные всеми членами союза, своих мандатов рабочими лишены не были, и все рабочие и в настоящий момент выражают им полное доверие.
   Ссылка на то, что в экономическом и санитарном отношении рабочие находятся в блестящих условиях — ложь. Рабочие размещены в наскоро сколоченных из досок бараках с дырявыми крышами, так что, проработав день на дожде, они должны согреваться ночью у костров. А то, что рабочие мирно продолжают работу,— нам, выборным, стоило большого труда уговорить их поступить так, чтобы наше выступление никаким образом не принесло вред делу и ущерб народному хозяйству.
   Председатель главного рабочего комитета А. Кузьмин.
   Председатели районных рабочих комитетов (подписи).
   Выборные от рабочих (подписи).

Ликвидация конфликта в управлении Копорской ж.д. // Биржевые Ведомости. Пг., 1917. №16479, 06 (19).10, с. 5.

Вчера в 7 час. вечера в помещение управления Копорской жел. дор. временно занятое, насильственно, группой служащих, прибыли специально командированные министерством юстиции и министерством внутренних дел товарищ прокурора судебной палаты г. Мержвинский, правительственный инспектор по делам милиции г. Ковальский, его помощник г. Королев, судебный следователь 24-го участка и начальник местного района милиции.
Представителями власти было указано комитету служащих на необходимость ликвидации захвата управления и на то обстоятельство, что во избежание могущих быть дальнейших эксцессов и в виду начатого судебным следователем 24-го участка следствия по делу о злоупотреблениях на Копорской жел. дор., судебные власти решили опечатать помещение правления, в котором хранятся документы и счета правления. Выслушав предложения властей, главный комитет служащих удалился в соседние комнаты и после короткого совещания решил подчиниться требованию властей. В 9 часу вечера после наложения печатей на помещение управления, служащие оставили управление дороги.

Железнодорожные дела. // День. Пг., 1917. №182, 06 (19).10, с. 4.

Комитет служащих Копорской жел. дороги 5 октября очистил помещение управления дороги, которое тотчас же было опечатано судебными властями.

Очищение помещения правления Копорской жел. дор. // Современное Слово. Пг., 1917. №3454, 06 (19).10, с. 3.

5 октября в помещение правления Копорской железной дороги прибыли: инспектор Временного Правительства г. Ковальский, его помощник г. Королев, судебный следователь и представитель прокуратуры с понятыми. Инспектор Временного Правительства предложил лицам, занявшим помещение правления Копорской железной дороги, немедленно оставить это помещение, предупредив, что в противном случае помещение будет очищено силой. Находившиеся в помещении 6 захватчиков подчинились этому требованию и очистили помещение, которое затем было опечатано представителями прокуратуры.

Съезды. Медико-санитарный съезд. // Дело Народа. Пг., 1917. №234, 16 (29) декабря, с. 4.

   11 декабря в Петрограде открылся первый медико-санитарный съезд военного ведомства, в котором принимают участие на паритетных началах военные врачи, зубные врачи, фармацевты, фельдшера, сестры милосердия, санитары и военные чиновники. На съезде присутствует свыше 300 чел.
   В задачу съезда входят реорганизация военно-санитарного ведомства, организация центрального военно-санитарного органа и санитарных советов в округах, фронтах и армиях, разработка вопроса о предстоящей санитарной демобилизации и ряд других организационных и технических вопросов.
   На первом заседании съезд решил не отвлекаться от деловой работы и не выносить никаких политических резолюций. Однако, это постановление не удалось провести в жизнь по следующей причине: 13 декабря на заседание съезда явился представитель совета народных комиссаров Головинский и огласил «приказ» комиссара по военным делам об организации различных санитарных органов. Съезд решил не отвечать Головинскому и приступил к обсуждению текущих дел. Комиссар же уехал.
   14 декабря Головинский снова появился на съезде и прочел новый «приказ» о роспуске главного военно-санитарного управления и о переходе всех дел ведомства к нему, Головинскому, и еще к трем лицам, назначенным комиссаром Подвойским.
   Вместе с тем представители главного военно-санитарного управления доложили, что этот «приказ» уже проводится в жизнь. Так, на-днях Головинский с тремя товарищами явился в управление и потребовал сдачи всех дел. Головинский произнес пред врачами и служащими главного управления речь, в которой указал, что стоявший до сего времени во главе ведомства совет, состоящий из представителей служащих, упраздняется и все руководство переходит к нему и что отныне на службе могут остаться только те, которые признают власть совета народных комиссаров.
   Заслушав эти сообщения, съезд выносит резолюцию протеста против вмешательства комиссаров в работу главного военно-санитарного управления и требует немедленного их удаления, считая, что только ему принадлежит право реорганизации ведомства и установления новых форм управления военно-санитарным делом; съезд только при соблюдении этих условий может продолжать работу.
   Главному сансовету съезд предлагает оставаться на своем посту, а работникам главного военно-санитарного управления исполнять только постановления его и главного сансовета.
   Затем съезд избрал делегацию, которая должна отправиться к Подвойскому, чтобы разъяснить ему всю абсурдность и пагубность предпринятого им шага.

Кто «им» служит? Обыкновенная история. // Дело Народа. Пг., 1917. №235, 17 (30) декабря, с. 2.

   Вчера у нас сообщалось о выступлении «комиссара» по военно-санитарным делам доктора Головинского на общем собрании служащих и рабочих главного военно-санитарного управления и о не менее эффектном его выступлении на первом всероссийском военно-санитарном съезде. Ныне мы даем следующие данные, достаточно характеризующие этого правоверного большевика.
   Следственная комиссия при ямбургском совете раб., солд. и крест. депутатов, разследовавшая жалобу комитета союза рабочих и служащих Копорской жел. дор. на выступления группы бывших служащих дороги в Петрограде от имени союза перед различными учреждениями, дает следующую характеристику этой группы: «Названная группа во главе с Головинским, являясь ярко реакционной по своим целям и задачам, ничего общего с революционной демократией вообще и с существующим союзом рабочих и служащих дороги не имеет. Председатель ея, Головинский, за свою антиобщественную деятельность был исключен из числа членов союза с преданием дисциплинарному суду».
   Следственная комиссия предъявляет Головинскому следующие обвинения: злоупотребления по службе: взяточничество, подлоги и т.п.; провокаторское поведение по отношению к исполнительному органу союза; клевета в прессе и судебных установлениях России; преступная агитация среди рабочих путем обмана, подлога, угроз военными экзекуциями, невыдачи провианта, ухудшением качества пищи и проч.
   Не лучше характеристику докт. Головинскому дает исполн. ком. союза служащих и рабочих Мурманской жел. дороги, где Головинский служил до перехода на Копорскую жел. дор. Исполн. комитет указывает, «что доктор Головинский поступил на Мурманскую железную дорогу по рекомендации Воейкова — ближайшего советника и друга б. царя Николая II. В апреле месяце с.г. служащие врачебного отдела, принимая во внимание предыдущую деятельность доктора Головинского, постановили уволить его со службы, причем ему было предоставлено право реабилитировать себя. Однако, до сих пор этого Головинский не сделал. Устроившись на новом месте, Головинский повел явно провокационную политику, всеми силами стараясь дезорганизовать и разрушить существующий союз служащих и рабочих. Работа Головинского принесла определенные результаты, вызвав безпорядки на линии и в правлении.
   Все эти документы в последних числах ноября были Мурманской и Копорской жел. дор. вручены комиссару путей сообщения Елизарову, а также сообщены в Смольный. Несмотря на это, Головинский был все-таки назначен комиссаром по военно-санитарным делам.
   Что это? Недоразумение, или — на безлюдьи и Головинский «комиссар»?

Разгон Медико-Санитарного Съезда. // Новая Жизнь. Пг., 1917. №205 (199), 19 декабря (1 января 1918 г.), с. 4.

Несколько дней тому назад открылся военно-санитарный съезд, на который приехало около 300 делегатов, как с тыла так и с фронта. Съезд этот выгодно отличался от других бывших до него съездов тем, что на нем были представлены не только врачи, но и весь младший медицинский персонал, до санитаров включительно.
Съезд был созван настолько демократически, что младший медицинский персонал составлял на нем большинство. Съезд приступил к работам, но... явился большевистский комиссар, некто Головинский (небывший-ли это вице-губернатор г. Архангельска?) и... обрадовал всех делегатов, признав их правомочными делать те вопросы, ради которых они съехались в Петроград и предложив на их разсмотрение проект создания демократического военно-санитарного совета. В то-же время, однако, съезд узнал, что тот-же комиссар разогнал военно-санитарный совет, существовавший при Главном Военно-Санитарном Управлении; в этот совет входили также представители не только врачей, но и младшего медицинского персонала. Узнав о разгоне Военно-Санитарного Совета съезд вынес резолюцию протеста, и этой резолюции оказалось достаточно, чтоб съезд через два дня был уже признан не... правомочным и... разогнан. Присланная на съезд бумага гласит: «По постановлению Врачебной Комиссии Главного Военно-Санитарного Управления распущен медико-санитарный съезд военного ведомства, как не отвечающий демократическим требованиям, причем новый съезд будет созван не позднее 1 февраля на началах выборности участников съезда солдатскими организациями». На основании этой бумаги надо предполагать, что до 1 февраля будет издан особый декрет, уничтожающий звание врачей, фельдшеров, фармацевтов и в интересах «социализации» профессий предоставляющий каждому желающему врачевать больных, готовить лекарства, делать хирургические операции и т.д., и т.д. В ожидании этого счастливого момента съезд выбрал пока что Военно-Санитарный Совет, в который вошли 16 врачей, 3 фармацевта, 3 санитара, 2 классных фельдшера, 2 ротных фельдшера, 2 чиновника, 2 сестры милосердия, 2 зубных врача.

Философов Д.В. Саранча. // Современные Вести. Пг., 1917. №17, 19.12 (01.01), с. 1.

(...)
А вот еще фигура: комиссар по врачебным делам Головинский. «Дело Народа» сообщает и о нем много документальных сведений. Следственная комиссия при Ямбургском совете р., с. и кр. д. предъявила Головинскому обвинения во взяточничестве, провокаторском поведении, клевете, злоупотреблении по службе и т.п. А вместе с тем, этот господин заведует всей российской медициной и на-днях являлся в Военно-Медицинскую академию, в качестве нового начальства. Прием в академии был, конечно, соответственный. (...)

Письмо в редакцию. // Известия ВЦИК. Пг., 1917. №255, 19.12 (01.01), с. 5.

   Действительно «обыкновенная история». По поводу заметки клеветнического характера в «Деле Народа» о его деятельности тов. доктора Головинского, он обратился в редакцию этой газеты со следующим письмом:
   Гражданин редактор!
   В виду заметки в газете «Дело Народа» за №235, от 17 декабря с.г., под заголовком «Обыкновенная история», прошу Вас напечатать нижеследующее: никакого отношения к Ямбургскому Совету Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов я не имел и не имею, и если кто-то заглазно меня перед этим Советом оклеветал, то да будет этому господину стыдно. О какой-то следственной комиссии относительно меня при этом Совете узнаю впервые из газеты «Дело Народа».
   Ни из какого союза ИСКЛЮЧЕН не был, а напротив был единогласно избран председателем комитета служащих управления Копорской ж.д., членом Исполнительного Комитета служащих и рабочих Мурманской ж.д. в Архангельске, и делегатом на Учредительный Съезд рабочих и служащих в Петрограде в мае нынешнего года.
   По поводу возведенных на меня, по слухам обвинений, в апреле (16), в заседании служащих врачебного отдела, был единогласно оправдан. Если требуется подтверждение по существу моих заявлений, я предлагаю редакции «Дело Народа» указать как на третейского судью на одного из членов той партии, которой газета служит выразителем, я укажу на одного из членов партии большевиков, а они выберут 3-го члена суда председателем и все дело может быть ликвидировано в кратчайший срок.
   Неуказание такого третейского суда газетой буду считать за «обыкновенную историю»: обливание помоями, пока нет возможности ликвидировать вопрос пулями и казачьими нагайками всех лиц ставших на платформу народной власти Советов и таким образом удалить их с боевого поста.
   Врач Головинский.
   Петроград, 18 декабря, 1917.

Философов Д.В. Заметка. // Современные Вести. Пг., 1917. №18, 20.12 (02.01), с. 1.

В статье, озаглавленной «Саранча», я, ссылаясь на «Дело Народа», дал характеристику нового комиссара по врачебным делам, Головинского. Придерживаясь давних традиций работников печати, считаю своим долгом заявить, что письмом в редакцию «Известий» (№255, от 19 дек.) Головинский категорически опровергает сообщение «Дела Народа» о его предосудительной деятельности в управлении Копорской жел. дор. и просит назначения третейского суда.

Письмо в редакцию. // Известия ВЦИК. Пг., 1918. №9 (273), 13 (26) января, с. 4.

   Гражданин Редактор!
   Мы, нижеподписавшиеся Председатель Дисциплинарного Суда 8-го участка Мурманской дороги Михаил Иосифович Якубовский, Председатель Дисциплинарного Суда и Районного Комитета 9-го участка, Владимир Фадеевич Горецкий и приглашенный нами член трудовой комиссии дистанции 9-го участка Жано Фридрихович Штайбе, ознакомившись с сообщением о д-ре Головинском в газете «Дело Народа», не выжидая третейского суда между этой газетой и товарищем Головинским, сочли своим долгом ознакомиться с документами по этому делу и сим свидетельствуем:
   1) что ссылка в постановлении Главного Комитета Мурманской дороги на якобы состоявшееся осуждение в апреле служащими врачебного отдела д-ра Головинского неверна, так как д-р Головинский, как видного из подлинного протокола заседания служащих от 16-го апреля единогласно был оправдан от всех возведенных на него обвинений.
   2) Что партийность и пристрастность постановления Главного Комитета, подлежащего пересмотру товарищеским судом, от которого Главный Комитет все время уклоняется и которого в течение 3-х месяцев добивается д-р Головинский видна уже из того, что Председатель Главного Комитета Мурманской железной дороги Мурашев сам формулировал оправдательное определение принятое служащими врачебного отдела в апреле и следовательно не мог не знать, что дает неверную ссылку на это постановление.
   3) Что в остальных своих частях постановление Главного Комитета говорит о Копорской дороге, также совершенно неверно, что свидетельствуется документами, из которых видно, что товарищ Головинский поступил на Копорскую дорогу старшим врачом с согласия своего предшественника за 2 месяца ушедшего со службы добровольно, что д-р Головинский был председателем на какого-либо нового союза служащих Управления, а того самого, на которого был удален бывший председатель, инженер Алякрицкий, и что здесь все сводится также к досаде бывшего председателя на нового председателя и т.п.
   К изложенному можем лишь добавить, что товарищ Головинский действительно был единогласно выбран в делегаты съезда бывшего в мае на постройке Мурманской железной дороги, где его председатель упрекал в большевизме, и в члены Исполнительного Комитета в Архангельске и т.д., и что наконец все производство, если таковое и было в Ямбургском Совете Рабочих и Солдатских Депутатов, очевидно не велось против д-ра Головинского, так как и в настоящее время д-ром Головинским, несмотря на его запрос в Ямбургский Совет, никакого сообщения об этом заглазном производстве не получено.
   Вследствие всего вышесказанного мы считаем д-ра Головинского, на основании представленных им документов вполне реабилитированным и просим это наше сообщение напечатать в Вашей газете.
   Председатель Суда 8-го уч. района Мурманской дороги: М. Якубовский.
   Председатель Районного Комитета 9-го уч. Мурманской дороги и суда В. Горецкий.
   Член Трудов. Комисии 9-го уч. VII дистанции: Штайбе.

Tags:

1. Le Socialiste. 1885—1913.
2. Le Mouvement socialiste.1899—1914; 1902, 1904—1905.
3. Le Conscrit. 1900—1905.
4. Le Petit Sou. 1900—1902.
5. Bulletin officiel du Parti socialiste de France. 1902.
6. Études socialistes. 1903.
[direction G. Jacques] ; [secrétaire de rédaction Gustave Bourlet]
7. La Vie socialiste. 1904—1905.
8. La Société future : Revue socialiste mensuelle. 1905.

Мой дневник. XLI. О «Русском Собрании». Обезличение интеллигенции и народа. Которая чашка весов перетянет? // Шарапов С.Ф. Сочинения. Том II. Вып. 6. М., 1901. с. 38-44.

( Read more... )

Мой дневник. LXII. Первые шаги «Русского Собрания». Вопрос об окраинах. Речи кн. Голицына, Аф. Васильева, Сигмы, Величко, мои и других. // Шарапов С.Ф. Сочинения. Том III. Вып. 8. М., 1901. с. 40-49.

( Read more... )
Вот, господа, в чем решение окраинных наших вопросов. Не окраины руссифицировать, а Россию поднимать, создавать у себя дома все лучше, чем у них, чтобы им было завидно и наше благоустройство, и наши порядки. Девиз русского народа: «жить и давать жить другим». Мы не делаем ни того, ни другого. Между тем, опасность для России есть, хотя и совершенно не там, где мы ее видим. Благодаря нашим внутренним неустройствам и особенно нашей экономической политике, центр падает все глубже и глубже, окраины поднимаются и духовно и материально. {с. 48} Духовно потому, что всякий внешний гнет вызывает культурное сопротивление, которое воспитывает и закаляет людей. Материально потому, что в то время, как раззоряется центр, отлагаются сбережения и образуются капиталы на окраинах. На этих сбережениях растут здоровые поколения инородцев и, пройдя через русскую школу, садятся нам на голову. Эти капиталы стремятся в центр, захватывают земли, предприятия, высаживают с наших гнезд нас, исконных хозяев своей земли. И чем круче меры обрусения и государственного внешнего показного единства, тем опаснее для России, потому что под покровом чиновничьего девиза «все обстоит благополучно» в действительности происходит на всем необъютном пространстве России вытеснение Русского инородцем и иноземцем.
В виду этого, господа, задача Русского Собрания — как можно скорее и полнее выяснить этот ужасный наш вопрос: продолжать-ли нам эту заведомо безнадежную борьбу и рубить по листьям, не трогая корней, или взглянуть в самый корень нашей государственной жизни и сказать себе: беда не в усилении окраин, а в ослаблении коренной Руси. Вопрос не в борьбе с инородцами, а в помощи изнемогающим 90 миллионам подданных Русского Царя, для которых не то важно, чтобы Поляку и Финну жилось так-же скверно, как и им, а то, чтобы им самим жилось так-же хорошо, как Поляку и Финну. (...)

Tags:

шарапов

Мой дневник. XIII. Обвинение меня «Киевским Словом» в безумии. Китайские зверства и зверства христианские. // Шарапов С.Ф. Сочинения. Том I. Вып. 2. М., 1900. с. 18-22.

{с. 18}
   Во всей русской «прессе» была до сих пор, кажется, одна единственная газета, которая относилась ко мне и к моим писаниям благосклонно. Это «Киевское Слово». И вдруг, вообразите, сразу от трех лиц, живущих на Юге, получаю огромные вырезки: мне посвящена целая передовая статья под очень пикантным заглавием: «Безумие особого рода». (...)
   Безумие мое вот в чем. Я «китаефил», я защищаю Китайцев, дикарей и варваров, которые зверски истязуют «несчастных иноверцев-христиан». «Россия,— так передает мои слова «Киевское Слово»,— совершает великий грех, приняв горячее участие в уничтожении (!) изувера, не только убивающего беззащитных женщин и детей, но еще самым жестоким образом уродующего их». «С.Ф. Шарапов негодует против Европы, вздумавшей с оружием в {с. 19} руках положить конец тем безчеловечным мукам, которые... и т.д.».( Read more... )
   Я не меньше вашего ужасаюсь тем зверствам, о которых сообщают телеграммы. Что и говорить: мастера Китайцы придумывать всякие истязания. Но если развернуть историю да посмотреть образцы разных исторических зверств у так называемых христианских народов, да не когда-нибудь в древности, а во времена «просвещенные», то, право, китайские зверства над миссионерами покажутся чуть не невинной забавой.
   Я глубочайшим образом убежден, что если перебирать одно за другим разные племена и народы земного шара с точки зрения совершенных ими в разное время {с. 20} над собственными согражданами и над посторонними зверством, то, во-первых, не найдете ни одного народа в этом неповинного, а во-вторых, в ряду других, Китайцы займут далеко не первое место и во всяком случае для них найдется более смягчающих обстоятельств, чем для народов нашей расы.( Read more... )

Tags:

шарапов

Мой дневник. CLXII. Мое свидание с С.Ю. Витте. Почему необходимо опубликовать этот разговор. Обмен мыслей о валюте. Земледельческие орудия. // Шарапов С.Ф. Сочинения. Том VII. Вып. 19. М., 1902. с. 49-65.

( Read more... )
Я заметил на лице министра тень неудовольствия. До сих пор совершенно спокойный и даже благодушный, С.Ю. Витте нервно заговорил:
— Послушайте, Сергей Федорович, я ваши теории знаю не сегодня. Вступать с вами в теоретические словопрения считаю совершенно безполезным, потому что вы фанатик бумажных денег. Пожалуйста, не сердитесь, я это вам не в упрек говорю. Вы над этим вопросом поработали, вы дали несколько новых и оригинальных идей, которые вам дороги, а потому вы и не можете не быть фанатиком. Но я прежде всего практик. Поймите, кто-бы не сидел вот за этим столом, если он желает делать сериозное дело, а не гоняться за фантазиями, он в области финансов может опираться только на твердые, ясные и всеми признанные положения науки. Тут нет места никаким пристрастиям, никаким личным воззрениям и всего менее рискованным опытам и новаторству. Я уверен, что сядьте вы на место министра финансов, почувствуйте над собою его ответственность, вы станете делать то же самое, что и я, что и мои предшественники, что и завтрашний министр финансов, который меня сменит. Итак, попробуемте определить те условия, в которых мне приходится работать. В финансовой науке, как вам известно, существует три течения: золотой монометаллизм, биметаллизм и различные теории бумажно-денежного обращения, которые все известны под общим термином «утопий», не исключая, конечно, и вашей. {с. 55} На котором из этих течений прикажете остановиться министру Финансов? Очевидно, он может следовать только общепризнанному. Таковым является в наше время золотой монометаллизм. Вся европейская и наша наука за него. Золото признается всеми единственным благородным металлом, пригодным в основание для валюты, почему на золотую валюту и перешли почти все страны мира. От биметаллизма не осталось ничего. Кто его представлял? Почти один Брайян. Теперь и он торжественно провалился и исчез с горизонта. Соединенные Штаты были единственной страной, где за биметаллизм было огромное и очень сильное течение. Теперь от него ничего не осталось, и ваш Брайян преспокойно издает какую-то газету. В Европе совершенно заглохли всякие биметаллические лиги и прекратилась всякая агитация за серебро. Вы мне не назовете ни одного крупного ученого имени, которое принадлежало-бы биметаллистам. Про бумажные деньги я не буду и говорить. Укажите мне хоть одного сколько-нибудь известного ученого, который разделял-бы ваши воззрения. Вы приведете мне Антоновича? Да, он теперь сочувствует вам. Но пока он был на кафедре, он о бумажных деньгах говорить не решался. В своей магистерской диссертации он только доказывает, что и выпускаемые государственной властью нефундированные деньги могут иметь такое-же производительное значение, как и банковые билеты, разменные на металл. Вы видите, как это скромно и невинно. Но попробуй тогда Антонович говорить о бумажных деньгах в вашем смысле, т.е. как о практически осуществимой и научно верной денежной системе, ему пришлось-бы оставить кафедру. И вот, теперь позвольте предложить вам вопрос: на чем должен остановиться здравомыслящий министр Финансов, когда обстоятельства заставят его практически поставить вопрос о денежной системе? Вот почему и Рейтерн, и Бунге, и Вышнеградский, и я идем совершенно в одном направлении. Пока фактически существовал биметаллизм, русский министр Финансов хлопотал о возстановлении металлического обращения, не поднимая вопрос о металле, ибо этот вопрос {с. 56} был праздный, и не касаясь собственно денежной системы. Теперь, с обезценением серебра, министр Финансов может говорить лишь о золотом обращении, а следовательно о золотой валюте. Надеюсь, вам моя точка зрения ясна?( Read more... )

Tags:

шарапов

Мой дневник. CXVI. Ходатайство студентов перед ген. ад. Ванновским за Евреев. Евреи-интеллигенты. Dr. Вергун и г. Шварц. Лекция г. Волынского. Психология погромов. // Шарапов С.Ф. Сочинения. Том V. Вып. 14. М., 1901. с. 33-39.

{с. 35} (...)
   Недавно мне пришлось быть на знаменитой лекции знаменитого критика Волынского, по паспорту Флексера. Как «знатного иностранца», меня один приятель провел на эстраду аудитории Исторического Музея и мне пришлось два часа к ряду быть в непосредственной близости г. Волынского. Я наблюдал его фигуру, его интонацию {с. 36} голоса, его жесты в то время, как он обливал помоями всю русскую литературу, старую и новую с развязностью Михеля Реддиха из пьесы «Контрабандисты». Лично я против г. Волынского ничего ровно не имею, кое-что у него читал даже с удовольствием. (...)
   Но вот, что значит раса. Еслиб вы могли себе представить, сколько безсильной злобы клокотало в этой узенькой груди, сколько поношений и сквернословия извергали эти тонкие и бледные уста по адресу всех великих и малых русской литературы, умерших и живых. Как он характеризовал Толстого! Как ставил психиатрический диагноз Достоевскому, как покровительственно трепал по животу Чехова и Максима Горького! Даже наша долготерпеливая и симпатизирующая всякому «несчастненькому» молодежь, закупленная так сказать заранее семитическим происхождением г. Волынского, и та не удержалась, когда сей «критик» стал топить в грязи Щедрина и Михайловского. (...)
   Я сидел близко, видел г. Волынского почти в профиль и наблюдал за ним и собой. Это было небезполезное дело, так как тут я отчетливо понял психологию еврейских погромов. Свистеть я не свистал, потому что все-таки у меня есть выдержка, да и какое-то машинальное уважение к публичному слову, хотя-бы и злобному, и гнусному. Но я чувствовал, как у меня сжимаются кулаки и хочется, физически хочется дать тумака зазнавшемуся наглецу, или просто нахлобучить ему шапку на глаза и вытолкать за дверь. Хуже всего то, что лекция была совсем не глупа и высказано было много правды. Но самая резкая правда, идущая из любящего сердца, может вызвать разве стыд и слезы, а простая невежливость, или легкая дерзость, но пропитанная злобой и ненавистью, может довести {с. 37} человека до изступления. Г. Волынский был нагл, как только быть может нагл Еврей, которому уже не нужно сдерживать себя и притворяться. Он пришел бросить вызов всей русской современной литературе и журналистике, которая в нем, Волынском, не опознала учителя и гения. Этой нотой была пронизана вся лекция, все сводилось к этому и чем остроумней были «словечки» и злее выходки лектора против живых и покойников, тем больше хотелось крикнуть ему:
   — Ну, положим, в том, что ты говоришь, есть доля правды. Но как ты смеешь так говорить? Каждое твое слово есть вызов и оскорбление.
   Я думаю, что это было общее ощущение, с которым все и разошлись с этой лекции. Мне кажется, что нечто в этом роде чувствовали Хохлы, распарывавшие перины и подушки при еврейских погромах. Грабит и высасывает сок одинаково и Русский, и Еврей, и озверевший русский кулак едва-ли уступит Еврею по части кровопивства. Но если самый факт можно вытерпеть и молча перестрадать, то нельзя перенести злобного издевательства, вызова и оскорбления. (...)

Tags:

шарапов

Мой дневник. CLX. Г. Тернавцев и «недоразумение» с г. Колышко. «Литературная» физиономия последнего. Письмо Рцы о статье В.А. Тернавцева. // Шарапов С.Ф. Сочинения. Том VI. Вып. 18. с. 78-82.

{с. 79} (...)
   В средине 1899 года я имел неосторожность напечатать в «Гражданине» несколько статей, конечно, за полной моей подписью, развивавших идеи, изложенные в моей брошюре «Самодержавие и самоуправление». Хотя я очень хорошо знал, что порядочному человеку в «Гражданине» писать не следует, но одолело искушение. Есть вещи, которые было нельзя нигде высказать, кроме сей привилегированной газеты.
   Отсюда возникло мое знакомство с господином Колышко, по внешности и приемам совершенно непохожим на Калабрийских бандитов, а, наоборот, производящим впечатление добрейшего и милейшего bon enfant.
   Так вот-с, этот самый Колышко проделал со мною нижеследующее.( Read more... )
   Первым моим движением было обратиться в гусарского корнета и послать двух друзей к господину Колышко. Но размер предательства становил такой способ удовлетворения невозможным. Не всех можно вызывать. Поэтому я приостановился и решил подождать благополучного возвращения его сиятельства, которому и написал письмо с требованием объяснений. Ответом мне был ближайший «Дневник», где кн. Мещерский всецело одобрял своего «главного сотрудника» и призывал на мою голову кару закона.
   Это как раз совпало с переменою в личном составе Министерства Внутренних Дел и мой «Русский Труд» был закрыт. Князь Мещерский мог торжествовать вместе с господином Колышкою. Они свою миссию исполнили. (...)( Read more... )

Tags:

шарапов

Мой дневник. LXXXVIII. Финансы и общественное мнение. Петр Великий и Джон Ло. // Шарапов С.Ф. Сочинения. Том IV. Вып. 12. М., 1901. с. 39-41.

{с. 39}
   Один из больших пробелов в нашем общественном быту — это полное незнакомство нашей так называемой интеллигенции с финансовыми вопросами. Благодаря этому незнакомству, к нам в наш умственный обиход целиком пересаживается европейская кафедральная наука и явления русской жизни подгоняются к шаблону, построенному для совершенно иных условий. Отсюда противоречия между фактами и даваемыми объяснениями и полная безпомощность общества разобраться в экономической стороне русской жизни. Никакого общественного мнения по финансовым вопросам у нас поэтому почти вовсе не существует, и от этого прежде всего страдает самое финансовое дело в стране. (...)
   Наше обращение к иностранцам за финансовыми советами началось, собственно говоря, еще очень давно, с Петра Великого. В высшей степени жаль, что наши историки так мало посвятили внимания любопытнейшему эпизоду в истории наших финансов — посольству князя Щербатова в Англию за розысканием бежавшего туда после генерального краха, раззорившего Францию «шкотского уроженца Ивана Лауса». Петр Великий поручил Щербатову звать этого Лауса или знаменитого в истории Франции Джона Ло к себе {с. 40} на службу. Гений преобразователя так ясно сознавал всю сил бумажно-денежной системы, что дал Щербатову самые широкие полномочия «предложить Ивану Лаусу основать свой банк в особой крепости, которую охранять своими вооруженными людьми».
   Вот какие концессии давал Петр творцу бумажных денег.( Read more... )

Tags:

шарапов

Прибавление к посту О велосипедистах.

Мой дневник. XV. Что такое истинный протекционизм? Был-ли он когда-нибудь у нас? // Шарапов С.Ф. Сочинения. Том I. Вып. 1. М., 1900. с. 26-30.

{с. 28} (...)
   За последние годы в Россию ввозится множество велосипедов. За этот поистине глупый и безполезный предмет, способствующий только общественному одичанию, Россия переплатила за границу за последние годы, без преувеличения, десятки миллионов рублей. Отчего-бы эту дрянь, раз уже публика ее требует, не делать дома? Хорошо. Наложим солидную пошлину, дадим русскому производителю все преимущества перед иностранным фабрикантом. Тот довольствуется 10%, наш пусть наживает рубль на рубль.
   Но вот протекционная пошлина наложена, а русских велосипедов нет, как нет. Цена на них в России стоит чуть не вдвое выше, чем в Америке, а между тем русских фабрик не открывается, и потребитель только несет налог без всякой пользы для «отечественной промышленности».
   В чем-же дело? Отчего цель не достигнута? Да именно от того, что пошлина еще не есть протекционизм. Чтобы велосипеды стали выделывать в России, и не какие-нибудь, а хорошие, способные вполне заменить заграничные, нужно много условий, среди которых пошлина далеко не главное.
   Чтобы делать велосипеды хорошо и дешево, нужно все их части делать не в ручную, {с. 29} а машинами. Машины эти специальные и страшно дороги. Значит, нужен очень большой основной капитал. Затем, нужен дорогой специальный материал, который надо выписывать из-за границы и платить за него высокую пошлину. Затем производство должно быть массовое, товару должно быть налицо столько, чтобы не было ни малейшей задержки в требованиях. Значит, нужен огромный оборотный капитал, дешевый и очень широкий кредит, иначе изготовленный товар сам себя съест процентами. Далее, нужна педантическая аккуратность при приемке и браковке товара. Небольшая партия плохо исполненного заказа может подорвать безповоротно доверие к фирме, которая ради создания и поддержания своей репутации должна быть готова на большие убытки и затраты. А реклама? У нас даже понятия не имеют о тех баснословных суммах, какие затрачиваются в Западной Европе и особенно Америке на рекламу.
   Когда вы все это сообразите, когда вдумаетесь в эту сумму неблагоприятных для нашей промышленности условий, вы себе легко объясните, почему, несмотря на возможность нажить более, чем рубль на рубль, охотников заводить велосипедные фабрики у нас нет и быть не может. И сколько вы пошлину не возвышайте, это делу не поможет. Пошлина эта будет только налог и ничего, кроме непомерного вздорожания данного товара, не вызовет. (...)

Tags:

шарапов

К убийству ген. Духонина. // Газета Временного Рабочего и Крестьянского Правительства. Пг., 1917. №22, 1 (14) декабря, с. 2-3.

{с. 2}

Показание главковерха Крыленко по делу об убийстве ген. Духонина.

   19-го вечером, около 6 час. мною были получены первые сведения об аресте генерала Духонина Военно-Революционным Комитетом города Могилева и сдаче Ставки. Поэтому первым моим намерением было выехать в Могилев в сопровождении только личной моей охраны моего поезда, оставив все эшелоны на ст. Витебск.
   Прибывши, однако, ко мне делегация от частей Могилевского гарнизона сообщила об неустойчивом настроении некоторых частей войск, равно как возможности столкновения с ударными батальонами и георгиевцами. В силу этого я распорядился о немедленной отправке эшелонов в Могилев, отдав при этом следующее распоряжение начальнику матросского отряда мичману Павлову: «19 ноября, 21 ч. №8 из Витебска: с получением сего, предписываю двинуться вслед за отрядом Кудинского в город Могилев, занять станцию, установить караулы и [нрзб.] т ему же за №9, 22 ч. 10 м.: «Категорически подтверждаю эшелонам, отправленным в Могилев, никаких обысков и арестов без моего распоряжения ни под каким видом не производить», и начальнику отряда финляндцев 19 ноября, 12 ч. №10 такого же содержания. Прибывши лично в Могилев около 12 час. 20-го ноября и занятый текущими делами, я получил извещение, что генерал Духонин приехал в сопровождении мичмана Павлова и находится в моем поезде в вагоне-столовой. Вызвав к себе мичмана, я спросил его о причинах такого перемещения Духонина. Мичман объяснил, что во время разстановки караулов у Ставки ему пришлось слышать среди георгиевцев и матросов о необходимости расправы с Духониным, потому он счел необходимым перевезти его в мой поезд. Отправившись в вагон-столовую, я застал там генерала Духонина и около часа вел с ним разговор об общем положении страны и в частности о распоряжениях Духонина, касавшихся ударных батальонов, направившихся на юг, которым грозило столкновение с моими войсками. Генерал Духонин был крайне обезпокоен грозившим столкновением и я с удивлением узнал, что им не были приняты меры для обезопасения Ставки с юга и произведенного мною окружения Ставки он или не знал, или хотел показать, что не знает. Я предложил затем Духонину на выбор, поехать со мной в Ставку, либо остаться в вагоне, где он считает себя безопаснее. Генерал Духонин решил остаться в вагоне. Перед отъездом мною было поручено товарищу Горневу усилить охрану вагона, поставить матросов у дверей моего собственного купэ и распорядившись защищать вагон вплоть до применения пулеметного огня. Выехав в Ставку, через несколько часов получил извещение, что на вокзале толпа собирается учинить над Духониным самосуд. Помчавшись на вокзал вместе с лицами моего Штаба я нашел свой вагон окруженный матросами и солдатами, стремившимися прорваться на площадки, которые грудью защищали матросы крейсера «Авроры», которые состояли в моей личной охране. Выйдя к толпе, я в самых категорических выражениях заявил протест против каких бы то ни было попыток самосуда, заявил, что я его не допущу ни в коем случае, и потребовал, чтобы толпа разошлась. Выступавший после меня матрос, фамилию которого я не знаю, и отдельные лица из толпы доказывали необходимость расправы, мотивируя тем, что Керенский уже удрал, Корнилов удрал, Краснов также, мол, безразлично, всех выпускают, и что этот-то не должен уйти. Тем не менее, все же мне удалось воздействовать на толпу, ярость сменилась шутливым настроением. Сначала толпа начала просить только показать ей его, в чем я категорически отказал, затем дать ей хотя его погоны, по крайней мере, тому отряду, который был готов к отправлению в Жлобин для боя с ударниками. «Может, они уже не вернутся, так должны знать, что Духонин в руках». Я пошел в купэ и в присутствии генерала Одинцова просил его дать мне погоны; генерал Духонин долго колебался, предпочитая выйти к толпе, против чего я категорически протестовал. Толпа разошлась, получив погоны. Однако, не более чем через полчаса мне заявили, что меня опять просит делегация матросов. Я вышел на площадку, где три матроса заявили мне, что они требуют выдачи Духонина. Я отказал и начал убеждать их в невозможности их требования исполнить; что поразило тогда — это совершенно спокойный тон, с которым говорили со мной делегаты, что давало надежду на этот раз избежать эксцесса, но в это время я услышал шум и крики позади меня и, обернувшись, увидел, что с противоположной стороны площадки врываются матросы. Бросившись к этой стороне, я заслонил собой вход в вагон, крепко ухватившись руками за поручни вагона, рядом со мной стоял т. Рошаль, также запиравший вход. Толпа напирала.
   Так как двое или трое матросов стояли на низших ступеньках и дергали меня за руки, я не мог вынуть револьвера и этим освободил бы вход. В то же время я услышал крики на противоположной стороне вагона и понял, что уже поздно. Одновременно окружавшие меня матросы сняли меня как малого вагона с площадки и со словами «не бойтесь, вам ничего не будет» отошли шага на четыре в сторону. В то же время я увидел Духонина, выброшенного или скорее вытолкнутого из вагона. Двое держали его за руки. Он оказался в толпе сомкнувшейся вокруг кольцом, шагах в двух-трех от него. Предо мной мелькнуло его лицо, сразу он был проткнут тремя или четырьмя штыками. Духонин упал на землю, лицом к земле, по голове были нанесены еще удары прикладами и шашкой и наконец один матрос в упор выстрелил два раза. После этого с криками «ура» толпа начала расходиться. Бросившись к трупу, я отстранил от него матросов, приказал им всем немедленно разойтись и распорядился вызвать носилки и охрану для отправки трупа в мертвецкую. В купэ я встретил генерала Одинцова, присутствовавшего при описи часов, вещей снятых с трупа, все потом было передано генералу Раттелю для передачи семье покойника. На другой день, получив сведения о предполагаемых или возможных насилиях над трупом, лежавшим в товарном вагоне, я распорядился поставить усиленный караул из Литовцев, соответствующей заготовке гроба, обмыванием трупа и т.п.
   Формального следствия по поводу убийства я не считал возможным наряжать до тех пор, пока не выведу матросов совершенно. 21 ноября матросы мною были выведены и 22-го утром поручено коменданту ст. Могилев произвести дознание, опрос свидетелей и медицинское освидетельствование трупа. Вызванный мною из Ставки заведывающий судной частью подполковник Мачев два раза ездил по моему приказания к Военному Следователю, которого ни разу, однако, не оказалось. 22-го была отправлена телеграмма командующему войсками Киевского военного округа о направлении тела генерала Духонина в Киев, и в ночь на 23-е в сопровождении офицера для поручений из личного моего Штаба капитана Постникова тело в запаянном цинковом гробе отправлено в Киев. Настоящее дознание будет передано по моему приказанию к соответственным властям.
   Подписал: Народный Комиссар по Военным и Морским делам и Верховный Главнокомандующий Крыленко.
   С подлинным верно: Комендант ст. Могилев н/Д подполковник Минин.

Показания матроса Н. Шошина по делу убийства ген. Духонина.

   Находясь вместе с нашим другом, тов. Крыленко, в ставке утром 20-го сего месяца, было донесено, что около поезда бушует толпа и требует выдачи ген. Духонина. Тут же, немедля ни минуты, мы на автомобиле выехали к нашему поезду. По приезде наш верховный главнокомандующий со всем рвением стал произносить прочувствованные речи, в самых лучших выводах, в оправдание ген. Духонина, после него стал говорить тов. Рошаль, не с меньшим рвением; им возражали отдельные матросы. При последней речи нашего друга-товарища толпа немного успокоилась, при чем было установлено, чтобы ген. Духонин был помещен в товарный или арестантский вагон, с выборными от матросов часовыми, но в это же самое время кучка озверевших, как тигры, разнообразных солдат, бросилась с обеих входов в вагон, где помещался генерал Духонин, и, сбив весь караул с ног, вытащила его, при чем штыками со всех сторон заколола тут же генерала Духонина, при чем была заметна ненормальность вида, еле державшегося на ногах и готового на все, вплоть до самопожертвования жизни, нашего друга, товарища Крыленко.
   По истечении короткого времени все было успокоено, и труп генерала Духонина был на носилках отнесен в товарный вагон.
   Подлинное подписал: 22 ноября 1917 г. гор. Могилев, матрос-машинист крейсера «Аврора» Н. Шошин.
   С подлинным верно: комендант ст. Могилев на-Д. подполковник Минин.
{с. 3}

Показание генерала Одинцова.

   Спрошенный по делу об убийстве генерала Духонина, генерального штаба генерал-майор Одинцов, Сергей Иванович, 43 лет, православный, уроженец Петроградской губернии, показал:
   Около половины тринадцатого часа, сидя в купэ салон-вагона, номер 1, главковерха, я услышал, что главковерх разговаривает с приехавшим генералом Духониным. Я разстался с ген. Духониным 19/XI, в 23 часа и при разставании он просил меня присутствовать при предстоящем разговоре с новым главковерхом. Выйдя из купэ, я вошел в кабинет, где увидал главковерха, ген. Духонина и поручика Шнеура.
   Шел разговор о передвижениях войск оперативного характера и об уходе ударных батальонов на юго-западный фронт. Г. Духонин очень безпокоился о судьбе ударников, боясь, чтобы не вышло кровопролития, и просил главковерха принять все меры к безпрепятственному пропуску их на позиции Юго-Западного фронта.
   С обеих сторон велся разговор вполне спокойный и носил благожелательный характер.
   Перед отъездом в ставку главковерх отдал распоряжение, чтобы ген. Духонин перешел в купэ-спальню, а товарищу Горлову приказал охранять генерала, в случае покушений, до открытия пулеметного огня включительно.
   После этого мы уехали в помещение генерал-квартирмейстерской части. Часа через два главковерху донесли, что толпа матросов собралась у вагона, в котором находился г. Духонин, и требует его выдачи. Главковерх быстро выбежал из помещения, за ним последовал я, поручик Шнеур, еще один офицер, фамилию которого не помню. Главковерх приказал шоферу ехать как можно скорее и мы понеслись на станцию полным ходом. По прибытии на станцию главковерх пробился сквозь толпу и, став на площадке вагона, обратился с горячей речью к толпе, убеждая ее не прибегать к самосуду, а выждать решения суда. При этом главковерх неоднократно повторил, что только через его труд могут перешагнуть для того, чтобы дотронуться до генерала Духонина. В конце концов главковерху удалось овладеть толпой, которая, несмотря на агитацию отдельных лиц, согласилась на то, чтобы оставить ген. Духонина в покое, но требовала выдачи взамен генерала его погон. После это главковерх и я вошли к генералу Духонину, вкратце передали все происшедшее и стали убеждать его исполнить требование для спасения жизни. Ген. Духонин не был в состоянии этого сделать и я, продолжая успокаивать его, помог снять китель и, отвязывая погоны, передал их главковерху, который вышел к толпе, а я продолжал оставаться в купэ.
   Приблизительно через четверть часа главковерх собрался ехать в помещение ставки, где надо было решить очень важные вопросы и он просил его сопровождать. Я одел пальто и зашел опять к ген. Духонину. Он просил меня не оставлять его. Я дал ему слово, что немедленно вернусь, и буду просить разрешения оставаться все время с ним безотлучно, вплоть до привоза его в Петроград. С этим я вышел из купэ в коридор вагона и увидел, что на часы у двери купэ становился матрос, тот самый, который стоял за главковерхом на площадке, в то время, как последний успокаивал толпу и все время срывавший речь главковерха и призывавший толпу к самосуду. Я остановился около него и одновременно услышал разговор главковерха с матросскими депутатами, явившимися вновь для переговоров. Стоя рядом с часовым, я увидал в окно подбегающую к вагону толпу вооруженных матросов. Часть матросов уже старалась проникнуть в вагон, с противоположной стороны, где находился главковерх, через площадку вагона-столовой. Я бросился к этому выходу, желая найти Рошаля, чтобы с его помощью остановить здесь матросов.
   В это время Рошаль был уже стащен с площадки вагона. Я был сбит на землю, а когда подошел к противоположной площадке, то уже увидал лежащий лицом к земле труп генерала Духонина.
   Я товарищ по академии г. Духонина, сослуживец по генеральному штабу и глубоко чтил его как высоко честного и идейного человека. Должен по совести сказать, что со стороны главковерха и всех окружающих в этот страшный момент были приложены все нравственные и физические силы, чтобы спасти ген. Духонина от самосуда, но имевшие оружие были обезоружены или сброшены с дороги матросами.
   Подлинное подписал: 22 ноября 1917 года, Могилев, генерал-майор Одинцов.
   С подлинным верно: комендант станц. Могилев на/Д. полковник Минин.

Дознания.

   На основании предписания Главковерха от 22 ноября 1917 г. за №18, мною 22 ноября сего года произведено дознание об убийстве бывшего Главковерха генерала Духонина солдатами, при чем оказалось:
   Спрошенный мною пулеметчик 2-го Пулеметного запасного полка 4-й роты Поликарп Минаевич Устинов, 20 лет, вероисповедания старообрядческого, показал:
   — Я приехал с поездом Главковерха 20 ноября сего года. Главковерх, прапорщик Крыленко поехал в ставку, а через некоторое время привезли на станцию в вагоне Главковерха арестованного генерала Духонина.
   Узнав, что генерал Духонин на станции толпы солдат, матросов, красногвардейцев и даже солдат местного гарнизона, стали кричать и требовать показать им генерала Духонина: «Мы хотим посмотреть, что он такое есть за человек, мы его не тронем». Генерала Духонина вывел адъютант на площадку, показал его солдатам и увел обратно. В это время приехал прапорщик Крыленко. Солдаты начали кричать, что генерала Духонина надо убить. Прапорщик Крыленко вышел на правую площадку вагона (южную) и стал успокаивать солдат,— он говорил: «Нельзя убивать генерала Духонина, его должен судить революционный суд, как я буду отвечать перед Революционным Комитетом и Народными Комиссарами, если вы его убьете? Только через мой труп вы возьмете генерала Духонина». Потом перешел на другую сторону и стал успокаивать солдат. Между тем в вагон ворвались с другого хода (северного) солдаты, кто именно, я не видал, и вытолкнули генерала Духонина на сторону, противоположную вокзала. Я видел генерала Духонина, когда он стоял около вагона, кто-то ударил его штыком в правую сторону шеи, после чего он стал падать, кто-то ударил его прикладом по голове, начали бить палками, а затем было два выстрела. Я все время стоял около вагона там, где вытащили генерала Духонина. Когда стали бить генерала Духонина, прапорщик Крыленко бросился через тормоз другого вагона и хотел броситься к генералу Духонину, но его схватили матросы и втолкнули обратно в вагон. Перед этим прапорщик Крыленко стоял на правой, южной площадке на ступеньке к вокзалу, а генерала Духонина вытащили хотя и с той же площадки, но на другую сторону вагона. После этого я ушел, и что было дальше, не знаю. Сам я до генерала Духонина не дотрагивался и указать, кто его бил, не могу. Больше ничего добавить не могу.
   Подлинное подписал: Поликарп Устинов.
   С подлинным верно: комендант ст. Могилев на-Д., подполковник (подпись).

Коменданту главной квартиры верховного главнокомандующего.

   Рапорт.
   В дополнение рапорта моего от 22-го сего ноября за №1610 доношу, что ни судебно-медицинского, ни полицейско-медицинского вскрытия тела убитого генерала Духонина не требуется, так как факт убийства официально установлен, а гроб с телом убитого находится в вагоне, охраняемом караулом.
   Подлинный подписал: доктор медицины, статский советник Козловский.
   С подлинным верно: комендант ст. Могилев на-Д., подполковник Минин.

Ящик Пандоры. // Время. Берлин, 1922. №203, 22 мая, с. 1,
Ящик Пандоры. (Продолжение). // Время. Берлин, 1922. №204, 29 мая, с. 1,
Ящик Пандоры. (Продолжение). // Время. Берлин, 1922. №205, 5 июня, с. 2,
Ящик Пандоры. (Продолжение). // Время. Берлин, 1922. №206, 12 июня, с. 2-3.

Череп-Спиридович А.И. Общество «Магги». // Земщина. Спб., 1915. №1923, 11 (24) февраля, с. 3.

   Всем известно, что Германия долго и тщательно готовилась к настоящей войне. Ничто нигде не оставлялось без внимания и осуществления, раз оно могло облегчить завоевание соседних стран. Между прочими мерами, признанными Немцами полезными, было и создание о-ва «Магги», якобы для распространения консервов, кстати сказать, весьма плохих, а в сущности для более успешного прикрытия шпионажа.
   Чтобы не возбуждать подозрения, общество открылось в Швейцарии, но главный штаб его в Берлине. Германские стратеги, мечтая о «молниеносном» наскоке на Париж, на случай, если бы «придворные е.в. короля прусского социалисты» не успели бы мирно навязать Франции роль его «вассала», о чем особенно старались: Жорес, М. Сэмба, а также все масоны,— считали нужным постоянно следить за фортификационными работами вокруг ея столицы.
   Для этого о-во «Магги» (или вернее «Маджи») открыло в Париже торговлю молоком и маслом. Немецкое общество продавало Французам французское же молоко и заняло в центре Парижа возле оперы огромную дорогую квартиру с целой армией служащих. Оно разсылало во все окрестные селения своих агентов, которые скупали молочные продукты и понятно через крестьян все узнавали, где и какие затевались защитные работы, а также расположение войск и собирали слухи. Все форты были окружены агентами «Магги» и подробно изучены.
   Кончилось тем, что эта почтенная, с немецкой точки зрения, деятельность, наконец, обратила на себя внимание даже людей доверчивых и любящих иностранцев.
   Известный редактор газеты «L'Action Française» — г. Луи Додэ (сын знаменитого Альфонса Додэ), особенно интересовался вопросом германского шпионажа, сделал кое-какое разследование и получил убийственные для общества улики. Конечно, Немцы были крайне осторожны и документов, доказывающих их преступление, не выпускали, но все говорило против них и г. Додэ обрушился на них всей силой своего таланта, обвиняя их публично в своей газете. Богатейшее общество сыпало деньгами, чтобы затушить дело, но это ему не удалось.
   Впоследствии обнаружилось, что на оборотной стороне плакатов о-ва «Магги» были всевозможные указания для наступающих германских войск.( Read more... )

Tags:

Бурцев В.Л. Николай II должен быть предан суду. // Будущее. Пг., 1917. №2 (июнь), с. 11 (59)-14 (62).

{с. 11 (59)}( Read more... )
   Добиться гласного, исчерпывающего суда над Николаем II — долг всех нас.
   Чтобы высказать до конца свой взгляд на суд над Николаем II я еще скажу два слова.
   Суд над Николаем II, как и его арест и его содержание до приговора, ни в каком отношении не должен быть таким судом, какой он обыкновенно устраивал над нами.
   Мы с ним люди различных взглядов и различных нравственных понятий. Так естественно, что и по вопросу о судах мы не можем сойтись с ним. Мы ему должны дать суд совсем иной, чем он давал нам.
   Приговор по делу Николая II во всяком случае не должен носить карательного характера. Он нам нужен не для наказания Николая II за его преступления, не как месть, а как наше его осуждение, наш открытый протест пред лицом всего мира и пред историей против него и его преступлений.
   Другой цели при возбуждении процесса против Николая II у нас нет и быть не должно.
   Поэтому после процесса, когда будет окончена война, созвано Учредительное Собрание, (а, может быть, и до этого), когда Николай II перестанет быть какой-либо угрозой для страны, он должен быть выслан из пределов России.
   Эта высылка Николая II из России по постановлению свободного гласного суда свободной Русской Республики пусть будет последней главой векового гнета самодержавия над нашей родиной.

Tags:

Мешков М. Первая статья. // Новое Время. Спб., 1901. №9029, 19 апреля (2 мая), с. 2.
См. также http://ru-history.livejournal.com/4553093.html

Мой дяденька генерал-либерал всей своей общественной деятельностью всегда стремился к благу в будущем для нас, для всей Руси, но по скромности он о себе не говорит. О нем заговорит история.( Read more... )

Мешков М. Первые впечатления. // Новое Время. СПб., 1901. №9048, 8 (21) мая, с. 2-3.
Начало: см. http://ru-history.livejournal.com/4553093.html

Я тоже писатель. Что бы там ни говорил мой дяденька генерал-либерал об отсутствии у меня литературных данных, а моя первая статья все-таки была напечатана.
Пусть она никем не прочитана в никем нечитаемом журнале без подписчиков, пусть даже не просмотрена самим редактором, который, обрадовавшись даровому материалу, отослал тотчас мою рукопись в типографию с приказом тотчас ее набрать, и вот явилась моя первая статья в печати.( Read more... )

Profile

aznevtelen

March 2025

M	T	W	T	F	S	S
					1	2
3	4	5	6	7	8	9
10	11	12	13	14	15	16
17	18	19	20	21	22	23
24	25	26	27	28	29	30
31

Syndicate

Page Summary

Маленькая лениниана. 26. Готтентот
Инбер о Троцком
Наверное, среди них процент психопатов и дегенератов гораздо выше
Пустое место
На берегах Южного Буга. 2-я ред.
ПСМ-110. Михаил Шахнович
Завещание Варги
Гигиена огненная. I
ПСМ-110. Как Рачковского записали в антисемиты
ПСМ-110. Леонтий Гольшман
День о Шнеуре
ПСМ-110. Эдгар Рольс
Тысяча девятьсот тридцать третий
ПСМ-110. Юстина Глинка
Васисуалий Михухаилович. Штрихи к портрету В.М. Скворцова
ПСМ-110. Дадим двести миллионов еврейскому Бунду
Измученные люди
Баррюэль
О либералах и консерваторах
Горький М. Письмо монархистам
Щусев и зиккурат
Мавзолей, 1930
Грингмут 1892—1893
Вопль голодающего интеллигента
ПСМ-110. Ленин и Головинский
Библиография к посту ПСМ-110. Ленин и Головинский
ПСМ-110. Нилус С.А. К дворянскому вопросу (1898-1899).
ПСМ-110. Тайны политики
ПСМ-110. Я чужда всякого антисемитизма
ПСМ-110. Хороша социалистическая брошюра
ПСМ-110. Горький и Головинский. Часть I
ПСМ-110. Горький и Головинский. Часть II
ПСМ-110. Горький и Головинский. Часть III
ПСМ-110. Малоизвестная книга Папюса — Niet. La Russie d'Aujourd'hui. 1902
ПСМ-110. Издательство Головинского, быв. Головчинера
Матвей Васильевич Головинский в 1917 году
Пресса гедистов
Шарапов о Русском Собрании
Шарапов о китайцах
Шарапов у Витте
Шарапов о Волынском
Шарапов о Колышко
Петр Великий и Джон Ло
О велосипедах
Убийство Духонина
Колышко
Конечно, Немцы были крайне осторожны
В.Л. Бурцев о царскосельских узниках
Мешков М. Первая статья
Мешков М. Первые впечатления

Style Credit

Base style: Tectonic by daemon @ LJ and momijizukamori
Theme: Cloudy by momijizukamori

Expand Cut Tags

No cut tags

Page generated 12/06/2025 21:37

Recent Entries

Navigation

Syndicate

Page Summary

Style Credit

Expand Cut Tags